Конн Иггульден - Врата Рима

— Префект приказывает войти, — сказал тот.

Марк кивнул и маршевым шагом вошел в комнату, став по стойке «смирно» в установленных трех футах от дубового стола, где не было ничего, кроме кувшина с вином, чернильницы и нескольких аккуратно разложенных листов пергамента. В углу стоял Рений с кубком вина, рядом с ним — Леонид, центурион Бронзового кулака. Карак, префект лагеря, поднялся, когда молодой человек вошел, и жестом приказал ему сесть. Марк напряженно присел на массивный табурет.

— Вольно, легионер. Это не трибунал, — пробормотал Карак; его взгляд блуждал по бумагам на столе.

Марк постарался немного расслабить осанку.

— Через неделю, как ты, без сомнения, знаешь, подходит к концу твой двухлетний срок, — сказал Карак.

— Да, командир, — ответил Марк.

— За это время ты проявил себя с наилучшей стороны. Командовал контубернием, успешно действовал против местных дикарей. В прошлом месяце победил в состязании на мечах Бронзового кулака. Я слышал, люди тебя уважают, несмотря на молодость, и считают, что на тебя можно положиться в сложную минуту — некоторые сказали бы, особенно в сложную минуту. Так, один офицер выразил мнение, что ты хорошо себя проявляешь каждый день, однако в бою или в опасности выделяешься среди других. Ценная черта, очень ценная для действующей армии. Расширение империи тебе на пользу: ты найдешь хорошее место в любом легионе.

Марк осторожно кивнул, и Карак указал рукой на Леонида.

— Твой центурион хорошо отзывается о тебе и о том, как ты отучил красть этого мальчика… Пепписа. Сначала люди сомневались, что твоя яркая личность станет частью легиона, но ты честно служил и сохранял верность Четвертому Македонскому. Короче говоря, парень, предлагаю тебе подписать новый контракт с повышением, на командование полусотней. Больше денег, лучшее положение, больше времени на подготовку к турнирам, если необходимо. Что скажешь?

— Я могу говорить свободно, командир? — спросил Марк, и его сердце бешено заколотилось.

Карак нахмурился.

— Конечно.

— Вы делаете мне щедрое предложение. Два года, проведенные с Македонским, были для меня счастливым временем. У меня появились друзья. И все же… Господин, я вырос в поместье римлянина, который не был мне отцом. Его сын и я были как братья, и я поклялся, что буду его поддерживать, стану его мечом, когда мы вырастем. — Он чувствовал на себе взгляд Рения. — Сейчас он в Третьем Парфянском, морском легионе, и ему осталось отслужить чуть больше года. Когда он вернется в Рим, я хотел бы быть рядом с ним.

— Рений рассказал мне о ваших отношениях с этим… Гаем Юлием. Я очень хорошо понимаю подобную преданность. Именно благодаря ей мы остаемся людьми.

Карак весело улыбнулся. Марк окинул быстрым взглядом остальных и удивился, что не видит на их лицах осуждения, которого боялся.

Тихо и спокойно заговорил Леонид.

— Ты думал, мы не поймем? Ты очень молод, сынок. Ты повоюешь еще во многих легионах, прежде чем уйти на покой и возделывать землю. Но самое важное — ты служишь Риму без жалоб и колебаний. Мы трое посвятили всю жизнь тому, чтобы Рим стоял и креп на зависть всему миру.

Марк заметил, что Рений улыбается, прикрыв рот кубком. Эти трое солдат олицетворяли его детские идеалы — несгибаемый союз, основанный на убеждениях, верности и крови.

Карак взял в руки плотный кусок пергамента.

— Рений считает, что только так мы сможем задержать тебя в легионе настолько, чтобы ты участвовал в зимнем состязании Греции. Ты будешь связан договором на год и один день. — Он вручил контракт Марку, и у него перехватило горло.

Марк думал, что сейчас придется вернуть офицерское снаряжение, забрать деньги и начать одинокое путешествие обратно в Италию. При таких мрачных перспективах подобное предложение казалось подарком богов. Интересно, насколько к этому приложил руку Рений? Впрочем, все равно. Он хотел остаться в Македонском и был рад, что ему не пришлось выбирать между верностью другу детства и счастливой жизнью в легионе, который стал ему семьей.

Теперь ему дали еще один год, чтобы вырасти и добиться еще большего. Когда Марк вчитался в сложную латынь документа, его глаза немного расширились, что не укрылось от Карака.

— Видишь, мы включили в контракт повышение. Ты будешь командовать полусотней под Леонидом, непосредственно подчиняясь его оптиону, [30] Оптион (от лат. optio — свободный выбор) — помощник центуриона, назначаемый самим центурионом. Дариту. Советую отнестись к назначению со всей серьезностью. Пятьдесят человек — это не восемь. У тебя возникнут новые трудности, обучать других военному делу тоже непросто. Год будет тяжелым, хотя, думаю, тебе понравится.