Конн Иггульден - Врата Рима

— Нам, вообще-то, тоже.

— Не совсем. Если они прорвутся, то войдут в огромный город, где их легко атаковать с флангов и отрезать от основных сил. Если же прорвем их линию мы, то окажемся в самом сердце их территории.

— Где у них свои силы, Орсо. Я не уверен, что твой план сработает, — продолжал центурион.

Орсо посмотрел на него внимательнее:

— Как твое имя?

— Бар Галлиен, командир.

— Ты слышал, что крикнул Марий перед тем, как его убили?

Тот слегка покраснел.

— Да, командир.

— Я тоже. Мы защищаем свой город и его жителей от того, кто незаконно в него вторгся. Мой командир погиб. Я взял на себя временное командование до тех пор, пока кризис не закончится. Если у тебя нет ценных предложений, предлагаю подождать снаружи, и я дам тебе знать, когда мы закончим. Ясно?

Хотя Орсо произнес всю тираду спокойно и вежливо, все присутствующие ощутили его гнев почти как удар кулаком. Перед ним не отступил бы только смелый человек.

Бар Галлиен тихо ответил:

— Я бы хотел остаться.

Орсо хлопнул его рукой по плечу и перевел взгляд на остальных:

— Ровно через час в этих двух точках нужно собрать все метательное оружие. Будем бросать и стрелять в них всем, чем можем, а потом две центурии атакуют их укрепления по моему сигналу. Я поведу атаку через старый рынок, потому что хорошо знаю эти места. Бар Галлиен возглавит вторую. Вопросы есть?

Все молчали. Галлиен посмотрел Орсо в глаза и согласно кивнул.

— Тогда собирайте своих легионеров! И пусть старик нами гордится. Наш клич — «Марий». Сигнал — три коротких звука рога. Один час.

Сулла отошел от окровавленных, тяжело дышащих людей, стоявших перед ним. Из сотни, отправленной в гущу сражения несколько часов назад, вернулось всего одиннадцать, и те ранены, все до одного.

— Господин! Подвижные подразделения добились лишь частичного успеха! — сказал солдат, изо всех сил старавшийся встать прямо, несмотря на то что почти задыхался. — Мы нанесли большой урон в первый час и, по нашим догадкам, убили более полусотни противников в мелких стычках. Где возможно, мы настигали их в одиночку или по парам и, по вашему совету, преодолевали числом. Затем враг сориентировался, и мы обнаружили, что за нами следят. Их командир, видимо, очень хорошо знает город. Некоторые поднялись на крыши, но там их тоже встретили. — Солдат замолчал, чтобы отдышаться. Сулла нетерпеливо ждал продолжения. — Я видел, как нескольких людей убили женщины или дети, они выбегали из домов с ножами. Те не спешили убивать гражданских и были разрезаны на куски. На мою четверку напала похожая группа из Перворожденного. Они сняли нагрудники и вооружились только короткими мечами. Мы долго бежали, и они загнали нас в угол в переулке. Я…

— Ты сказал, что тебе есть что доложить. Было сразу ясно, что подвижные подразделения нанесут лишь ограниченный урон. Я надеялся вызвать страх и хаос, но в Перворожденном сохранилось некое подобие дисциплины. Один из заместителей Мария, как видно, взял на себя тактическое командование. Он попытается быстро нанести ответный удар. Твои люди видели тому подтверждение?

— Да, господин. Их силы тихо продвигаются по улицам. Не знаю, где и когда они нападут, но что-то будет.

— Что ж, восьмидесяти жизней эти сведения не стоили, хотя польза есть. Идите к лекарям. Центурий! — Сулла резко окликнул легионера, стоявшего неподалеку. — Всех на баррикады. Противник будет прорываться. Утрой количество солдат на линии.

Центурион кивнул и подал сигнал гонцам.

Внезапно небо почернело от древков стрел, жалящего и жужжащего смертельного роя. Сулла смотрел, куда они падают, и сжал кулаки и челюсти, когда стрелы полетели в его сторону. Люди вокруг бросились наземь, но он стоял прямо, не моргая, глаза его сверкали.

Повсюду стрелы падали дождем и разбивались о камни, а Суллу это как будто не трогало. Он смеялся над ползающими по земле советниками и офицерами. Один стоял на коленях, дергая стрелу, торчащую из груди, и плюясь кровью. Двое других смотрели в небо остекленевшими глазами и не шевелились.

— Хороший знак, как вам кажется? — произнес Сулла, все еще улыбаясь.

Где-то впереди раздалось три кратких сигнала рога, и им ответили сотни людских глоток. Сулла услышал имя, которое заглушило шум боя, и его уверенность на миг пошатнулась.

— Ма-рий! — взревели солдаты Перворожденного и бросились на баррикады.

Александрия что есть мочи барабанила в дверь маленькой ювелирной мастерской. Там должен кто-то быть! Правда, Таббик мог оставить город, как многие другие. Девушка подумала, что стуком привлекает к себе внимание, и побледнела. На соседней улице раздался скрип, будто открывалась дверь.