Проходит Волга мимо Астрахани, и чем ближе к морю, тем мельче она и тем больше в ней камыша.
Лежит Астрахань на луговой стороне Волги, Астраханский кремль стоит на Заячьем бугре.
Стоит на том бугре еще Безродная слобода, или Сиротское местечко. Живут в ней беглые люди из России, никакого родства не помнящие.
Астраханский кремль построен при Борисе Годунове. В то время было постройке двадцать пять лет.
Кремль не мал, в нем есть каменные палаты и подземные погреба с кирпичными сводами.
Сама Астрахань город богатый, торгует шелком, на рынках здесь много пряностей, тканей, дорогих камней. Идут отсюда икра и рыба.
Сверху приходят по Волге большие баржи с лесом и хлебом и разными товарами.
По Хвалынскому морю приходят персидские корабли.
Путь на Россию охраняется крепостями, поставленными по берегам Волги.
Живут здесь между Волгой и Доном казаки, и на другой реке – Яике, что впал в Каспийское море, тоже живут казаки.
Есть еще русские люди и на Тереке.
За морем живут персияне, у них крашеные бороды, царство их великое.
Через Хвалынское море путь на Памир, за Памиром богатая Индия.
В Астраханском кремле сидят Иван Мартынович Заруцкий с Мариной.
Прибежали они сюда через степь, удалось Ивану Мартыновичу убить воеводу и склонить на свою сторону ногайских татар.
Татары стояли в копченых юртах у самого города.
В Астрахани беглецы задержались и передохнули.
Встретили они здесь католического монаха, отца Ивана, которому римский папа дал имя Фаддей, послав его к персидскому шаху Аббасу для проповеди христианства.
Фаддей в Астрахани задержался.
Прибежал в Астрахань и португальский монах Николай де Мело. Ушел он из пустыни. Ушел целым, только поседел сильно.
Еще был с Мариной бернардинец – отец Антоний, немецкой земли человек.
Открыли монахи в Астраханском кремле домовую церковь и начали вершить дела.
Для благочиния тайно повенчали они Марину с Заруцким.
Был Иван Мартынович Заруцкий человеком неграмотным, не сильно храбрым, но предприимчивым.
С Кремля видна широкая, блистающая зимним льдом Волга.
Волга в тот год замерзла на два месяца, а соленое озеро около Кремля не замерзло, только соль осела в воде хрусталями, и казалось, что лежат на дне озера бесценные сокровища.
Маленького сына Марининого Ивана перемазали по католическому обычаю. Статс-дама Марины Мнишек, Варвара Казановская, приняла монашество.
В астраханских церквах запретили звонить в колокола. Напоминали те колокола Марине и монахам московские набаты.
Астрахань – богатый город. Добывают здесь черную икру, которая славится по всей Европе. Ели ее монахи с лимонным соком, ели и хвалили.
Вина в Астрахани нет, хотя и посадили в том году под городом виноградные лозы.
Приходили в кремль ногайцы; те ногайцы – царицы Марины союзники. Давали им жалованье порохом, холстом и сукнами.
Антоний-бернардинец был немец, отец Николай – португалец, Фаддей – итальянец.
Ссорились друг с другом монахи, спорили на плохой латыни, прибавляя русские и польские слова.
Иван-Фаддей вспоминал генуэзского капитана Павла. Генуэзец говорил, что лежит через Астрахань великий путь на Восток.
Был тот капитан человеком с безумной и ненасытной душой. Занимаясь торговыми делами в Сирии, Египте и Понте, он узнал по слухам, что благовония можно подвозить вверх по реке Инду из отдаленной Восточной Индии, откуда по непродолжительному сухому пути, перевалив через горный хребет, их можно перевезти в реку Окс; эта последняя берет начало почти из тех же гор, как и Инд, и в противоположном с ним направлении изливается в Хвалынское море. Далее безопасное и легкое плавание вплоть до устья реки Волги.
Николай де Мело сердился, потому что путь на Индию принадлежал великой его Лузитанской державе, но был захвачен испанцами.
Совещались монахи у карт географических, расспрашивали армян, и выходило, что путь не так труден. И мирились между собой монахи, запивая ссору водкой и заедая икрой. Слушал споры на незнаемых языках Заруцкий.
С Волги дула метель, снег был желт от песка, и желтыми стояли на дворе тяжелые, холодные сугробы.
Заносило желтый снег через щели в комнаты.
Заруцкий совещался с казаками, приходил к нему атаман Треня Ус, пил водку с Мариной, на сына ее смотрел ласково, но говорил, что Безродная слобода царевичу служить не хочет.
– Говорят безродные, что рода у них нет, а есть родина, и панам служить они не хотят.
Читать дальше