Перл Бак - Императрица

Ань Дэхай не был трусом, но не был и глупцом. Пришло время использовать опасное оружие.

— Почтенный, если мужские качества императора ставятся под сомнение, как же это он породил сына, и притом такого крепкого, как молодой император?

На лице Жун Лу не дрогнул ни единый мускул. Он пристально смотрел на евнуха.

— Если императорский дом падет, — сказал он, — то с ним падете и вы, и я, а с нами и династия. Следует ли нам губить молодого человека, в коем заключена единственная наша надежда?

Так Жун Лу отклонил кинжал, занесенный главным евнухом. А главный евнух понял, что лучше иметь верного союзника, чем врага, и притворился удивленным.

— Я пришел сюда с просьбой о защите от гнева императрицы. В чем дело, я не знаю, началось все с игрушки, которую Ли Ляньинь забыл купить молодому императору. Я не понимаю, как ничтожная вещь может стоить человеческой жизни.

Жун Лу устало провел рукой по глазам.

— Я попрошу за тебя, — пообещал он.

— Почтенный, это все, о чем я прошу, — главный евнух почтительно поклонился и быстро пошел прочь. Его коварный и жестокий вопрос просвистел как меч, но Жун Лу сумел увернуться.

Жун Лу долго еще сидел в одиночестве. Его нежная жена тихонько пришла посмотреть на него и снова ушла, не осмели-1 ваясь заговорить. Молодая женщина прекрасно знала, что он никогда не полюбит ее настоящей любовью, но она любила его всей душой. Ей хватало его мягкой приветливости, нежности, любезности. Он никогда не был близко к ней, даже когда спал рядом и держал в своих объятиях. Она не боялась его, поскольку уверена была в его неизменной доброте. Но разрушить стену между ними была не в силах.

Ночь приближалась к концу, и тревога заставила Мэй пересилить стеснительность. Она подошла к мужу беззвучными шагами и положила руку на его плечо так легко, что он не почувствовал.

— Уже светает, — нежно сказала она, — а вы еще не ложились.

Жун Лу вздрогнул и повернул к ней лицо, и такая невыносимая боль была в нем, что она обвила руками его шею.

— О, любимый, что случилось?

Он весь напрягся и в следующее мгновение освободился от ее объятий.

— Старые заботы, — пробормотал он, — старые проблемы, которые никогда не разрешить! Глупо думать о них. Пойдем спать.

Бок о бок они пошли по коридорам к своим комнатам. У двери в ее спальню Жун Лу попрощался, спросив как бы между прочим:

— Как ты себя чувствуешь, лучше, чем в первый раз?

Она опять была беременна.

— Благодарю, я чувствую себя хорошо, — грустно сказала она.

Он улыбнулся и нежно промолвил:

— Тогда у нас будет дочка. Я хорошо помню сказки, что слышал в детстве. Обычно мальчики досаждают матерям. Они слишком воинственно себя ведут в утробе.

— А будете ли вы рады, если я рожу девочку? — спросила она.

— Конечно, если она будет похожа на тебя, — он ласково погладил ее по плечу и удалился.

На следующий день, когда водяные часы отмерили третий час пополудни, евнух Ли Ляньинь, проявлявший с утра необычайное рвение, дабы угодить Матери императрице, объявил ей, что Верховный советник Жун Лу просит аудиенции.

Она сразу же ответила:

— Я всегда рада приветствовать родича. Вели ему прийти сейчас- Вскоре Жун Лу появился в Зале аудиенций, где она приняла его, сидя на троне. Императрица приказала евнуху отойти, а Жун Лу велела встать с колен и сесть около трона.

— Умоляю тебя, оставь этикет, поговорим просто, как близкие люди. Скажи, что у тебя на сердце. Ты ведь знаешь, что я для тебя все та же.

Голос ее звучал спокойно, но Жун Лу выглядел встревоженным. Он осмотрелся по сторонам, не колышется ли где занавеска, не навострил ли уши Ли Ляньинь. Но нет, евнух сосредоточенно читал книгу, занавески не двигались. Зал был огромный. Только находясь рядом с троном, можно было слышать голос любимой, такой тихий и нежный. Однако Жун Лу ограничился долгим взглядом, в который вложил страсть и любовь. Правой рукой Жун Лу зажимал рот.

— Убери руку ото рта, — попросила она.

Рука упала, и стало видно, что он до крови закусил нижнюю губу.

— Твои зубы, — сказала она, — слишком сильные, как у тигра. Побереги себя, умоляю, не кусай так жестоко губы.

Он заставил себя отвести взгляд от ее глаз.

— Я пришел поговорить об императоре.

Он специально заговорил о сыне, только так можно было усмирить страсть любимой.

— Что с ним? — вскричала она. — Что-то не так?

Путы любви ослабли, но невидимая с^вязь между ними не прерывалась.

— Я недоволен и обеспокоен. Евнухи развращают юношу. Вы знаете, что я имею в виду, ваше высочество. Вы сами видели, как они обрекли на гибель покойного императора. Вашего сына надо оградить от разложения, пока не поздно.