Тети замялся. Потом протянул папирус приятелю.
— Одна плита… В общем, она упала за борт.
— Что?
Нефру-ра заглянул в папирус. В списке груза, заверенном печатью начальника каменоломен Суина, одна запись осталась непомеченной. Камня на борту не было.
— Ну, понимаешь… — Тети кинул взгляд на кормчего и умолк.
Кормчий стоял на носу ладьи и смотрел в спины своей удалявшейся команде. Команду ожидал в городке строителей сытный обед и отдых, пока бригада Красноголовых Хора будет разгружать ладью. Кормчий же сойдет на берег не раньше, чем вернется, пообедав, его помощник, чтобы руководить разгрузкой. Кормчий Джедефхор, казалось, не особенно интересовался беседой своего писца и царского архитектора.
— В общем, — наконец выдавил из себя Тети, — она перевернулась и упала за борт.
Нефру-ра вздохнул.
— Как обычно?
— Ну… Да.
Нефру-ра почувствовал, как великий гнев поднимается от его сердца.
— Проклятье! И что мне теперь делать?
— Просто подпиши. Давай, я сейчас поставлю пометку: «Упала в реку», а ты подпиши.
— Да ведь если какая-нибудь ревизия… Что они скажут? Знаешь, сколько плит уже «упало за борт» с разных ладей? Если кто-нибудь прочитает мои отчеты, он скажет: «Нефру-ра, царский архитектор, кажется, решил строить пирамиду прямо посреди Хапи». Вот что он скажет.
Тети молчал, скосив глаза на камни.
— Где это случилось? — со вздохом спросил Нефру-ра.
— В Хемену [4] Хемену — древнеегипетское название города Гермополь (совр. Эль-Ашмунейн).
. Тамошний управитель… — Тети забормотал под нос. — В общем, что тебе рассказывать? Ты же знаешь этих местных князьков. Каждый сам себе царь.
Нефру-ра сплюнул в воду.
— И вы отдали ему камень?
— А что оставалось делать? Мы пришли туда уже вечером. А ночью, когда вся команда еще была на берегу, пришли трое, а с ними бригада строителей. Говорят: «Вы украли у нас эти каменные плиты». Ну, кормчий — да хранит его Амон! — говорит им, мол, посмотрите, это же гранит из Суина, у вас такого нет и отродясь не было! Но они и слушать не пожелали. Говорят, мол, это плиты, заготовленные для гробницы их владыки Хамерернебти. Тут уже я говорю им, что все камни переписаны, и печати на папирус наложены…
— А они? — поинтересовался Нефру-ра.
— А они говорят: «Ты ужинал сегодня?» Я говорю, что да. А они мне: «А крокодилы в Хапи — нет. Мы сейчас будем заняты, перетаскивая эти плиты, может ты их пока покормишь?»
Нефру-ра горько усмехнулся.
— И они утащили один камень?
— Ну… На самом деле, три.
— Что-о? — изумился Нефру-ра. — Как три, ведь в твоем папирусе…
Настал черед Тети усмехнуться.
— Мы погрузили на две плиты больше, чем записано.
— Но зачем?
— Да разве мы первый раз идем из Суина? Разве эти дети крокодила не тащат у нас с борта плиты каждый раз, как мы останавливаемся, чтобы отдохнуть и немного набить животы?
Нефру-ра хранил молчание.
— И ведь никому не пожалуешься, — взмахнул руками Тети. — Мое слово против слова знатного вельможи. Как думаешь, кому поверят?
Нефру-ра не ответил.
— А мне отрубят руку, — продолжал Тети, — и я не смогу больше писать.
Нефру-ра вздохнул.
— Давай свой папирус, — сказал он тихо. Тети протянул ему папирус и стило. Нефру-ра поставил на нем свое имя и должность.
Тети унес папирус кормчему, все еще стоявшему на носу ладьи, а потом вернулся к Нефру-ра.
— Есть хочу, просто умираю, — признался он. — Последние сутки шли без остановок, ели трехдневной давности хлеб. А пиво закончилось еще вчера вечером.
— Ничего, — хлопнул его по плечу Нефру-ра, — сейчас мы с тобой пойдем в городок строителей и там как следует перекусим. Я обычно обедаю там… Только дождемся Красноголовых… А вон, кажется, и они.
Действительно, группа рабочих уже приближалась к причалам со стороны пустыни. В руках они несли канаты, медные блоки, толстые деревянные жерди и кожаные ведра. Бронзовые тела были едва прикрыты набедренными повязками — да еще на голове у каждого была повязана красная тряпица, обозначавшая его принадлежность к славной бригаде Красноголовых Хора. В Красногололовые брали только самых физически развитых и выносливых, ибо не каждый способен целыми днями таскать тяжелые плиты от причалов и с каменоломен, на расстояние многих парсангов [5] Парсанг — мера длины, около 7 км.
за день, под палящим солнцем. Красноголовые Хора — все, как один, здоровенные плечистые парни из ближних септов [6] Септ — область, регион Древнего Египта (позднее название — ном), управлявшаяся царским чиновником.
, в основном из Сехема и Нарет-Пехет, откуда и пошло название бригады — в этих септах Хора особенно почитали.
Читать дальше