Алексей Березин - Чудовища и герои

Утро не задалось.

И без того тяжелая шкура за ночь намокла и стала просто неподъемной. До озера он вчера не добрался. Пришлось ночевать в неглубокой пещере неподалеку от тропы. Пещеру занимал медведь, которого он выгнал дубинкой и криками, после чего развел костерок у входа и закусил хлебом, козьим сыром и кислым вином, слушая, как мишка обиженно ревет где-то за кустами. Потом он лег спать, не особо заботясь о костре.

Ближе к рассвету прошел дождь, и тогда выяснилось, что в крыше пещеры имеется достаточное количество отверстий, чтобы впустить воду внутрь. Почувствовав холодные струйки на лице и спине, он перевернулся на другой бок, буркнул что-то во сне и натянул шкуру на голову. Шкура была большая, ее вполне хватало, чтобы носить на бедрах или на плечах, но укрываться ею полностью не получалось — ноги все равно торчали наружу. Через час он озяб и выбрался из пещеры под последние ленивые капли дождя. Костер давно погас. Медведь сидел шагах в ста, под одиноким раскидистым дубом, хмуро глядя на захватчика. Он кинул в медведя камнем.

Было еще довольно темно, но он знал, что Эос уже поднялась со своего ложа. В разрывах туч он видел нежно-розовые лучики, пальчики богини, как их называл старик Хирон.

— Все просыпается, все встает навстречу тебе, розовощекая, — сказал он богине, почесываясь под набедренной повязкой. — Извини, я сейчас…

Он встал спиной к востоку, чтоб не смущать лица богини, и отлил в потухший костер. Затем вернулся в пещеру, развязал мешок и позавтракал остатками хлеба и сыра. В кувшине оставались жалкие капли, и он отдал их богине, вылив вино прямо на камень, лежавший у входа. Не ахти какое подношение, но все же. Потом обернул шкуру вокруг талии и спереди связал короткой веревкой лапы, чтобы шкура не сваливалась. Подпоясавшись бронзовым мечом и закинув дубинку на плечо, он вышел на тропу. Проходя мимо медведя, прятавшегося в кустах, он сказал ему:

— Можешь возвращаться, я ухожу.

Медведь ничего не ответил, только сопел и переминался с лапы на лапу, отчего громко шуршала листва и трещали ветки.

До озера оставалось миль восемь-девять. К полудню легко можно добраться. Алкид оглянулся последний раз на свое временное пристанище и бодро зашагал по тропе.

Тропа была старая, не хоженая уже много лет — с тех самых пор, как у озера поселилась Гидра. Алкид свернул на нее вчера утром сразу за маленькой невзрачной деревенькой. Старик-пахарь объяснил ему, что туда никто не отваживается зайти лет девять, а то и побольше, «потому как боязно».

— Раньше то, слышь, парень, ходили мы туда, там в озере вода-то лечебная. Бабам от бесплодия поили. А потом эта погань облюбовала себе это место. Вот и не стали ходить. А раньше, видишь, ходили, тропу вон натоптали — деды еще мои топтали, да. Сейчас-то небось заросла вся. Да у меня и старуха из тех мест, деревенька там была, Лерна, вот она оттуда и есть…

Алкид не стал его слушать. Свернул с дороги на Аргос и пошел по тропе, протоптанной старикашкиными дедами, на восток, к озеру. Тропа за те несколько лет, что на нее не ступали человеческие ноги, успела основательно зарасти бурьяном и стать едва заметной лесной тропкой вроде тех, что протаптывают лисы. Несколько раз Алкид терял тропу и ему приходилось возвращаться назад и отыскивать ее снова. Когда солнце уже клонилось к закату, лес внезапно кончился и Алкид вышел на неровную каменистую равнину, усеянную валунами и поросшую бурой травой. Здесь тропу было видно лучше, и Алкид пошел быстрее, но вскоре понял, что ему все равно не успеть к озеру до темноты, и вот тогда-то он и нашел пещеру с дырявым потолком, в которой заночевал.

После ночного дождя идти было свежо, хотя и немного прохладно. Тропу было отчетливо видно между камней и пучков травы, и Алкид двигался быстро, чувствуя, что близок к концу пути. Вскоре тропа спустилась в узкое ущелье, крутившееся и петлявшее, словно змея на песке. Кустарник исчез, а затем исчезла даже бурая трава — остался только беловато-серый камень вокруг. А затем за очередным поворотом Алкиду открылось озеро.

Озеро было небольшим, похожим на боб — стадии четыре в длину и две в ширину, не более того. Вдоль берегов раскинулась пышная растительность, с одной стороны озера даже росла небольшая платановая рощица. На дальнем, высоком берегу озера, Алкид заметил несколько построек. Вероятно, это и была та Лерна, о которой говорил старик.