Алексей Березин: Чудовища и герои

— И все-таки, кто такая эта Мегара? — спросила Гидра. В ее голосе звучало любопытство.

— Жена, — буркнул Алкид.

— А дети у вас есть? — спросила Гидра.

Алкид помолчал. Потом тихо ответил:

— Не твое дело.

Гидра вздохнула.

— Ну, не мое, так не мое, — сказала она. — Просто пыталась поддержать разговор.

— Мне не о чем с тобой говорить, — вспылил Алкид. — Зачем ты шла за мной? Зачем притащила сюда? Отвечай! Что ты собираешься со мной делать?

Гидра снова часто заморгала глазами, словно готовясь вновь разрыдаться, как тогда, на берегу озера. Потом ей удалось справиться с собой.

— Да ничего я не собираюсь с тобой делать, — обиженно сказала она. — Нужен ты мне. Вот и помогай вам после этого.

Она фыркнула и вытекла из пещеры, словно струйка черной ртути.

— А я не просил тебя помогать, — крикнул ей вслед Алкид.

Он доел карпа, разобрав до косточки даже голову, потом попытался встать и пройтись. Ногу дергало, но кровотечения, кажется, не было, и он нашел способ передвигаться, причиняя ноге минимальные неудобства — выворачивая ногу в сторону так, чтобы весь вес приходился на здоровую.

Он прошелся по пещере, осмотрев каждый угол, затем на корточках подобрался к выходу из пещеры и выглянул наружу.

Пещера находилась почти над самым озером, пологий склон спускался от входа к неширокому песчаному пляжу. На противоположном берегу зеленела платановая рощица. Гидры нигде не было видно. Возможно, она нырнула в воду, а возможно — затаилась где-то за камнями, поджидая, когда он выйдет.

Впрочем…

Почему она не убила его, пока он был в бессознательном состоянии?

Разглядывая спокойные озерные воды, он размышлял об этом. Чудовище могло запросто разорвать ему глотку, пока он лежал там, на мшистом камне, похожем на черепаху, и он не смог бы даже крикнуть…

А может быть, в этом все и дело? Может, Гидра, эта скользкая тварь, именно потому его и не убила? Вдруг она просто любит поиграть с жертвой, словно кошка, поймавшая мышь? Что ей за радость сожрать его, если он даже пикнуть не успеет?

Что-то плеснуло на поверхности озера. Алкид посмотрел в ту сторону, но ничего не заметил. Гидра? Возможно. А может, просто рыбина ухватила жука, упавшего на воду.

Она может залечить его раны, возможно, даже дать время встать на ноги, чтобы он мог хотя бы попытаться убежать от нее. Это, должно быть, в какой-то степени увлекательно — догнать свою жертву, прежде чем ее растерзать. Да, будь он на месте Гидры, вероятно, так и поступил бы.

Он вернулся в пещеру. Подбросил в костер несколько сучьев из кучи хвороста, сваленной у стены. Одну ветку — прочный дубовый сук в два локтя длиной — он внимательно осмотрел и затем сломал об колено на две неравные части. Ту, что покороче, кинул в огонь, а более длинный обломок взял в руки и принялся ворошить им в костре.

Итак, меча у него больше нет. Значит, надежда на спасение — только в хитрости. Нужно как следует все продумать.

Пока Гидра думает, что он слаб и не может ходить — он в безопасности… Ну, в сравнительной безопасности. Во всяком случае, не стоит беспокоиться о том, что она убьет его во сне. Или стоит?..

Он еще раз прикинул в уме. Нет, по всему выходило, что он прав, и пока он прикидывается больным и слабым, волноваться не о чем.

Он перевернул несколько угольев веткой, которую держал в руке. Конец ветки неторопливо разгорался, и Алкид внимательно следил за тем, как пузырится смола на чернеющей коре.

Поразмыслив еще несколько минут, Алкид пришел к выводу, что если дела обстоят именно так, как он думает, то бояться отравления тоже не имеет смысла. А следовательно, в кувшине действительно целебная настойка. Немного поколебавшись, он взял кувшин в руки и напился.

Вкус у напитка был необычный, отчетливо травяной и немного вяжущий. Он опустошил кувшин почти наполовину, а остаток выплеснул на пол между костром и стеной, туда, где влага будет незаметна.

Интересно, а откуда у Гидры кувшин и блюдо? Не сама же она лепит и обжигает посуду?..

Впрочем, тут же сказал он сам себе, рядом с озером брошенная деревенька, как ее?.. Ах да, Лерна, точно. Наверняка там полным-полно вещей, брошенных хозяевами, когда те спасались бегством от чудища.

Алкид поскреб веткой в костре, сбивая с кончика уголья. Затем снова сунул ее в костер.

Ему представилась дождливая ночь, и крики, и чей-то горящий дом, и женщины, бегущие прочь от озера, прижимающие к груди младенцев, кричащие… А позади них — жуткие медного цвета глаза, и невидимый ужас, текущий по берегу, словно черная ртуть. Догоняющий их… Играющий с напуганными людьми, словно с мышатами.