Сьюзан Ховач - Башня у моря

– Хорошо, – коротко согласился Нед. Не добавив ни «спасибо», ни «сэр», ни даже «мистер Драммонд». Он был упрям как осел.

– Завтра тебя устроит? – уточнил я, а когда он мрачно кивнул, добавил: – Я приду в семь. – После чего повернулся к Саре, чтобы она завершила беседу.

– Я поеду прогуляться с мистером Драммондом, – сообщила она ему. – Ты не хочешь с нами, дорогой?

«Дорогой» сказал нет, не хочет, огромное спасибо, и нам с Сарой удалось ускользнуть в мою квартиру для нашего обычного утреннего времяпрепровождения. Я никогда не покидал дом на Пятой авеню с бóльшим облегчением; но казалось, и глазом не успел моргнуть, как снова очутился там – ждал Неда. Когда тот появился в маленькой комнате с опозданием на десять минут, то даже сло́ва извинения я от него не услышал.

Мы отправились пешком к парку Грамерси. Выбранный мной ресторан прежде принадлежал Райану. Джим О’Мэлли купил его у Райана, и управляющим здесь работал Лайам Галахер, мой старый приятель. Это было шикарное заведение, куда шикарнее остальных ресторанов Джима. Обеденный зал освещался лампами с громадными цветными абажурами – их называли лампами Тиффани, вот только в настоящих лампах Тиффани абажур был из витражного стекла, такого дорогущего, что их могли себе позволить самые богатые, а здесь висели имитации с расцвеченным стеклом. Стены были обиты панелями, а на столах лежали белоснежные ирландские скатерти. Что же касается еды, то еду подавали первоклассную, никакой тебе этой французской дряни, пропитанной соусом и воняющей чесноком, – настоящие, простые честные ирландские блюда, от которых у любого ирландца слюнки бы потекли. Здесь готовили громадные стейки и толстенные сочные котлеты, к тому же и традиционные блюда с беконом, а печеный картофель был – пальчики оближешь, в жизни ничего лучше не ел, вкус такой, что даже маслом не нужно приправлять. Вкуснее еды в Нью-Йорке, чем картофель у Райана, для меня не было, а мой друг Лайам Галахер всегда следил, чтобы мне подавали не одну картофелину, а две. Американцы равнодушны к картофелю, каким бы вкусным он ни был, а некоторые народы в Нью-Йорке вообще его не едят, предпочитают какую-то отвратительную белую жидковатую дрянь, которую называют всякими языческими именами.

Я уже предупредил Лайама, что приду с другом, и он зарезервировал для меня угловой столик у окна.

– Макс, кто твой друг? – спросил Лайам, когда мы пришли, и я без запинки ответил:

– Это досточтимый Патрик Эдвард де Салис, сын и наследник лорда де Салиса из Кашельмары. Мастер де Салис, позвольте представить мистера Лайама Галахера.

Лайам смотрел ошеломленным взглядом, возможно вполне искренним, но тут же пришел в себя, поздоровался с Недом и спросил, что он будет есть.

– Меню у вас есть? – спросил Нед, как всегда высокомерным тоном.

Лайам подал меню и подмигнул мне:

– Стейк, как обычно, Макс?

– Нет, сегодня я буду баранью котлету. И конечно, не забудь мою картошку.

– Как я могу забыть? Пинту стаута?

– Подойдет. Нед, стаут к еде?

Нед отрицательно покачал головой. Лайам услужливо предложил ему сидр, но он и от этого отказался. Официант Джо мгновенно принес мой стаут, корзиночку свежевыпеченного разрыхленного хлеба, еще горячего, только-только из духовки, а еще блюдечко с маслом, таким жирным, словно я сам его сбивал.

– Попробуй, – предложил я Неду.

Он в третий раз отрицательно покачал головой.

Терпение мое лопнуло. Ладно, подумал я, если хочешь так, пусть будет так, и я закрыл рот. Молчание длилось. Я отхлебнул немного стаута, съел хлеба, а когда принесли наши котлеты, без слов взял вилку и нож. К этому времени Нед начал чувствовать себя неловко. Он беспокойно ерзал на своем стуле, и, хотя и пытался есть котлету, половина осталась на тарелке. В конце концов я пожалел его. Он был всего лишь мальчишкой и, вероятно, совсем не таким самоуверенным, каким хотел казаться.

– Пудинг? – коротко спросил я.

– Нет, спасибо, – ответил он, глядя на свою тарелку, и теперь я понял, что он стал доступнее.

Я заказал ватрушку и чай. Чай у Райана варят по-настоящему, в отличие от других известных мне американских заведений, я всегда после обеда здесь выпивал большой чайник. Как только Джо принес заказ, я подался вперед так быстро, что Нед подпрыгнул, и сообщил ему самым спокойным голосом:

– Твоя мать просила меня обсудить с тобой кое-что. Ты меня выслушаешь по-человечески или мне придется объяснить ей, что ты вел себя слишком грубо и разговаривать с тобой было невозможно?