Вартан Вартанян - Вечный странник

Жизнь полна неожиданностей, тем более, жизнь сироты. Вардапет Геворг Дердзакян, один из руководителей армянской церкви Кутины, готовился к поездке в Вагаршапат. Его вызвал туда католикос, чтобы повысить его в сане.

Кроме того, вардапету Геворгу было поручено привезти в Эчмиадзинский собор для учебы в семинарии самого способного из сирот — певцов церковного хора.

Со щемящей жалостью смотрел будущий епископ на худые голые колени сирот, на их жалкие лица и ветхую одежонку, смотрел и не знал, на ком из двадцати остановить свой выбор — все они были сиротами, все прекрасно пели. Он бы взял всех, но в семинарии ждали лишь одного. И вардапет Геворг отобрал четверых — они ему особенно приглянулись — и попросил спеть еще раз. Дети старались показать все свои способности, каждому хотелось стать единственным избранником вардапета.

Согомон пел последним. Первая песня, вторая, третья... Вардапет не останавливает его. Задумался. Или, может быть, вовсе не слушает? Но вот он поднимает глаза на мальчика, ласково спрашивает, как его зовут, кем были родители, кто заботится о нем и, наконец, велит собираться в дорогу.

Согомон мчался домой как на крыльях.

Девятнадцать сирот, друзей Согомонa, понурив головы, выходили из церкви.

Вардапета Геворга и Согомона, прошедших долгий, утомительный путь, Вагаршапат встретил грустным перезвоном колоколов.

Маленькие дома с плоскими земляными крышами показались мальчику очень непривычными. Поразило и то, что в этом небольшом городке — скорее даже, большой деревне — было столько церквей, а жители говорили на непонятном языке.

После непродолжительного отдыха в монастырской гостинице вардапет тщательно привел себя в порядок, проследил, чтобы и его юный спутник прилично выглядел и, дав ему последние наставления, направился вместе с ним в приемную католикоса.

Католикос Геворг IV сидел в тронном зале. Для прослушивания он вызвал к себе вардапета Гевонда Жамараряна и Тер-Аствацатуряна — лучших в Эчмиадзине знатоков музыки.

Вардапет Геворг с осторожностью приоткрыл дверь и пропустил вперед Согомона. Мальчик вошел, огляделся вокруг, опустился на колени и, приблизившись к сидящему на троне седовласому католикосу, в низком поклоне приложился сначала к краю его сутаны, потом к руке. Католикос опустил большую ладонь на голову мальчика и благословил его, сказав несколько слов на том же непонятном языке. Согомон беспомощно оглянулся в сторону вардапета.

Святой отец, мальчик нем? — спросил католикос Дердзакяна.

Святейший, сирота не знает армянского языка, он говорит только по турецки.

Католикос нахмурился, недовольно посмотрел на кутинского вардапета. И так как сам он был из Константинополя, пробормотал по турецки:

— Эх, сын мой, зачем же ты пришел сюда, если не знаешь родного языка?

Только теперь Согомон понял причину недовольства католикоса и спокойно ответил:

Не знаю, потому меня и привезли — чтобы учиться.

Прямой и умный ответ двенадцатилетнего мальчика понравился католикосу. А может быть, он вспомнил свое детство? Не вина, а беда этого мальчика, что его родителей заставили забыть родной язык...

Ты смелый мальчик, это хорошо. Теперь посмотрим, что ты умеешь делать, — сказал католикос.

Умею петь, — уверенно ответил Согомон.

Кивком головы католикос дал понять, что слушает его.

Согомону уже не раз приходилось петь перед незнакомыми людьми. И он запел. Пел уверенно, свободно, сначала на турецком, потом шаракан на древне- армянском. Звонкий прозрачный голос заполнил просторный зал.

Католикосу не верилось, что этот сильный и в то же время нежный голос принадлежит тонкому, как соломинка, мальчику с блестящими черными глазами. Каким образом юному певцу удалось вложить в песню столько сердца, столько чувств, что она буквально переворачивает душу? Не одна слеза скатилась по щекам католикоса и исчезла в бороде и усах.

Когда Согомон кончил петь, католикос подозвал его к себе. Мальчик подошел к 'патриарху и приложился к его руке.

— Это я должен поцеловать тебя, сын мой, — сказал растроганный католикос, — приблизься, дай поцеловать твой лоб.

Выслушав единодушную похвалу от Жамараряна и Тер-Аствацатуряна, католикос распорядился вызвать к себе двух семинаристов - старшеклассников, лучших знатоков армянского языка, чтобы поручить им обучение Согомона.