Виктор Мануйлов - Жернова. 1918–1953. За огненным валом

— Положительно, Георгий Константинович. Когда ты намерен ее провести?

— После конференции глав держав-победительниц. Где-нибудь осенью. Но подготовку надо начать загодя. Докладчиком, я думаю, выступишь ты, содокладчиками пусть выступят командующие армиями, корпусами. Привлечь к этому делу всех, до командиров дивизий и начальников штабов. Пусть поработают мозгами, а то они у них могут закиснуть… от безделья.

— В каком аспекте рассматривать эту операцию, Георгий Константинович? Как фронтовую или…

— Что — или?

— Ну, сами понимаете…

— Осторожность твою понимаю. Но не одобряю. Операцию разрабатывали мы — командование 1-м Белорусским фронтом. Генштаб и Верховный ее рассматривали и утверждали. Можешь подчеркнуть это в своем докладе. А также подчеркнуть обеспечение операции материально со стороны Генштаба и центральных ведомств. И не забудь упомянуть 2-ой Белорусский.

Задумался на мгновение, произнес в сердцах:

— Терпеть не могу всей этой дипломатии! Однако имей в виду, что третью Звезду Героя мне дали за образцовое выполнение приказов Верховного Главнокомандования. Из этого и исходи. Впрочем, речь не об этом, а о практических результатах операции. О руководстве войсками в процессе боевых действий. О наших с тобой достижениях и ошибках. Если таковые имеются. Нам необходимо дать ключ к пониманию ведения боевых действий в современных условиях войны. С перспективой на будущее.

— Да-да, я понимаю, Георгий Константинович.

— Тогда и бери это дело в свои руки. А то пока Генштаб раскачается…

Следующим был начальник тыла генерал-лейтенант Антипенко.

— Как у нас с продовольствием, Николай Александрович? — встретил его Жуков.

— На одну неделю, — Георгий Константинович. — С учетом выделения продовольственной квоты для мирного населения.

— Молоко детям?

— Порошковое, Георгий Константинович. Но всего на три дня. В ближайшие дни ожидается поступление нескольких эшелонов с продуктами из СССР. Сами знаете, у нас там голод.

— Знаю. Но продовольствием немцев обеспечивать необходимо. Пока они не наладили собственное производство. Нажимай на НКПС. Они должны укладываться в утвержденный график поставок по железной дороге. Если будут возникать осложнения, немедленно докладывай мне.

— Хорошо, Георгий Константинович.

Вслед за Антипенко Жуков принимал артистов из Москвы, приехавших на гастроли. Среди них Русланова, Воронежский народный хор, ансамбль песни и пляски Александрова. В кабинет приглашены не все, а только солисты и руководители, но и тем сесть некуда, так что прием пришлось сократить до нескольких минут, а затем перенести в зал заседаний. Здесь Жуков вручил Руслановой орден Красной Звезды — за активное участие в концертной деятельности в прифронтовой полосе. Медалями были награждены еще несколько человек.

Начальник политуправления фронта генерал Галаджев еще в кабинете успел шепнуть Жукову:

— Как бы не влетело нам за это, Георгий Константинович.

Тот глянул на него непонимающе.

— Я имею в виду, что награждать мы имели право в условиях боевых действий, а сейчас у нас этого права нет.

— Люди заслужили. А наши чиновники пока раскачаются… Ничего, проглотят.

В зале выпили шампанского и спели по случаю награждения, и сплясали, и Жуков, взяв трехрядку, аккомпанировал Руслановой:

Валенки, валенки!

Не подшиты, стареньки…

И виделась ему сквозь застилающую глаза пелену родная деревенька, укутанная в снега, темная гряда леса, белые поля и протоптанная к колодцу тропинка.

Леонтий Варламович Дремучев и Анна Сергеевна Куроедова стояли у закрытого окна на третьем этаже четырехэтажного кирпичного дома с высокой черепичной крышей, с маленькими балкончиками и каменной резьбой вокруг стрельчатых окон. Перед ними внизу лежала обширная площадь небольшого австрийского городка, расположенного неподалеку от границы с Италией, мощеная гранитным булыжником, с костелом и ратушей на противоположной стороне. Посреди площади высилась бронзовая скульптура какой-то местной знаменитости, в распахнутом камзоле, в парике, опирающаяся на трость, с неработающим фонтаном вокруг нее, чаша которого завалена всяким хламом.

Городок был пуст. Все население в страхе разбежалось по окрестным селам, когда по этим местам текли на север по горным дорогам эсэсовские дивизии, брошенные навстречу русским. Мужчин они забирали с собой, женщин насиловали. Потом в эти края стали отходить части казачьего корпуса под командованием генерала Панвица. В состав корпуса входили мусульманские полки из крымских татар, калмыков, представителей народов Средней Азии и Кавказа. Корпус сражался с итальянскими и югославскими партизанами, вел себя в чужих краях не лучше эсэсовцев.