В покои матери его пропустили беспрепятственно, попросив, однако, немного подождать, пока предупредят госпожу. Тиберий нахмурился: мать в последнее время любила потомить его в приемной, ссылаясь на сверхзанятость и невозможность принять сразу. Так она доводила сына до белого каления и после легко брала над ним верх, потому что Тиберий в разговоре не столько следил за ходом ее мысли, сколько боролся со своим раздражением. Сейчас он сразу обратил внимание на такой прием. Несомненно, мать что-то задумала.
Он нарочно явился к Ливии, не переодевшись с дороги, как был — в походной форме легионера со знаками отличия главнокомандующего. Словно не с матерью собирался встретиться, а с каким-нибудь вождем варваров: произвести на него впечатление строгой красотой военных доспехов. Увы, оказавшись во дворце, Тиберий в который раз подумал, что Ливия сильнее его, несмотря на весь его внушительный и победоносный вид.
Ливия встретила его в своей любимой комнате с окнами на юг, из которых был виден Капитолий и даже часть Тарпейской скалы. Мать сидела возле окна на невысокой изящной скамейке. Рядом с ней находился столик, как всегда заваленный бумагами и свитками пергамента. Одета Ливия была против обыкновения просто — в белую шерстяную столу из ткани домашней выделки; такой же тканью была покрыта ее голова. Лицо Ливии, обращенное к сыну, было приветливым, хотя и слегка укоризненным. Она протянула к Тиберию руки, заставив того внутренне вздрогнуть от перспективы обняться с матерью.
— Здравствуй, милый сын, — произнесла Ливия и тут же указала Тиберию на кресло без спинки и ручек, стоявшее в противоположном от Ливии углу комнаты, — Ты устал с дороги, садись же, и мы наконец поговорим.
Тиберий, ничего пока не отвечая (что уже было дерзостью), прошел к креслу и сел, со стуком опустив свой шлем рядом с собой. Посмотрел на улыбающееся лицо матери.
— Ты, наверное, хочешь меня спросить о чем-то, да, милый? — В голосе Ливии было столько же приветливости, сколько и превосходства над взрослым сыном.
— Да, — разлепил губы Тиберий, — Я бы хотел тебя спросить. Но боюсь попасть впросак, матушка. Ты ведь часто бранила меня за неправильно заданный вопрос?
Дерзя Ливии подобным образом, Тиберий пытался прощупать почву. Он знал, что его манера говорить — медленно, как будто слова, им произносимые, были сделаны из смолы, — неприятна людям, и сейчас нарочно старался разозлить мать, чтобы выяснить истинную причину их встречи.
— Не пытайся злить меня, дружок, — все так же ласково улыбалась Ливия. — Я этого не заслужила. Наоборот, я приготовила для тебя очень радостную новость.
— Какую же новость, матушка? — насторожившись, спросил Тиберий.
— Я хочу, мой милый сын, чтобы ты наконец понял: все, что я делаю, я делаю для тебя и для Друза, — начала Ливия, сама немного опасаясь действия, которое могут вызвать ее слова. — К этому меня побуждает и любовь к вам обоим, и долг перед памятью вашего покойного отца. Я хочу, чтобы вы оба заняли в государстве подобающее вам положение.
Глядя на насупившегося Тиберия, Ливия подумала, что, наверное, зря начала с упоминания об отце, да и о своей любви, пожалуй, тоже. Впрочем, и так сойдет.
— Я доволен своим положением, матушка, — неожиданно перебил ее Тиберий.
— Замолчи, сын. Как можно быть довольным жизнью, которую ты ведешь? Ты месяцами спишь на голой земле, вместе со своими солдатами! Ты огрубел и опустился — насколько это возможно для тебя. А я готовлю для своих сыновей лучшую участь.
— Я честно служу Риму и Августу.
— Заткнись, идиот! Ты, кажется, забыл, с кем разговариваешь! — Ливия сверкнула глазами на сына и удовлетворенно отметила, что он сразу стушевался. — О боги, за что вы меня наградили таким сыном? Так вот, слушай, мой милый. Если ты лишен ума и положенного тебе честолюбия, то я этого не лишена! Одним словом — ты должен будешь развестись с Випсанией и жениться на Юлии. Этого хочет Август, этого хочу я. И Юлия тоже хочет этого.
Главное было сказано, и Ливия немного успокоилась. Он никуда не денется. Вот еще! Сейчас поломается для виду и даст согласие, упрямый и тупой осел.
Тиберий, словно оцепенев, неподвижно смотрел куда-то мимо Ливии, его обветренное лицо побледнело, побелели также и костяшки огромных кулаков, лежащих у него на коленях. Ливия решила продолжить наступление.
— Ты сразу станешь вторым человеком в государстве. — Она старалась, чтобы ее слова звучали убедительнее и в то же время мягче. — Ты сразу обойдешь всех. Август сделает тебя своим преемником, Тиберий. Подумай только. Ты станешь императором!
Читать дальше