Ольга Адамова-Слиозберг: Путь

Воспоминания «Путь» Ольга Львовна начала писать в 1946 году, когда, чудом вырвавшись с Колымы, нелегально жила в Москве.

С 1956 года рукопись распространялась в «самиздате». О ней очень хорошо отзывались С. Я. Маршак, А. И. Солженицын, Наум Коржавин, Э. Г. Казакевич, А. А. Бек и многие другие.

В 1963 году рукопись была сдана в издательство «Советский писатель», там её высоко оценили. Но окончилась «оттепель» и вопрос о публикации отложился на двадцать пять лет. Журнальный вариант воспоминаний «Путь» опубликован в № 7 журнала «Дружба народов» за 1989 год.; значительная часть книги опубликована в сборнике «Доднесь тяготеет» («Советский писатель», 1989); первое издание книги «Путь» вышло в 1993 году в издательстве «Возвращение».

Приводим ряд отзывов о книге.

Очень трудно говорить об этой рукописи, как о литературном произведении. Когда читаешь о насильственно искалеченной жизни человека ни в чем не повинного, не думаешь ни о композиции, ни о том, как построена фраза и нет ли в ней погрешностей. Но так только кажется. Если бы это было плохо написано, никакие, самые ужасные факты не потрясли бы воображение. Неверно думать, будто любая рукопись о лагере или тюрьме непременно производит глубокое впечатление. Часто приходится слышать: «Написано плохо, но тема берет». Тема сама по себе не берет и не потрясает. Через мои руки прошло несколько рукописей — воспоминаний о 37-м годе. Авторами их были люди, знавшие о 37-м годе не понаслышке — они сами испытали все, о чем попробовали написать. Однако, в одном случае рассказ был испорчен желанием беллетризироватъ факты, а беллетризация оказывалась беспомощной и безвкусной, в другом — автора занимал только он сам, его личная судьба, и рассказанное не освещалось никакой попыткой осмыслить происходящее — и тогда рукопись напоминала заявление в прокуратуру, что также естественно и законно, но отношения к литературе не имеет. Бывало и так, что автор рукописи просто не владел словом, и тогда к сути его рассказа приходилось пробиваться через фразу, бессильную передать что бы то ни было, даже простое течение событий. И если, когда читаешь рукопись О. Адамовой, не думаешь о том, КАК она написана, значит, она написана хорошо. Да, есть фразы с двумя «который», есть неловкие обороты, но как это легко исправимо!

Эта повесть о жизни написана очень просто. О самых горьких и страшных событиях рассказано с удивительной сдержанностью и поэтому пронзительно. В главе «Казанская тюрьма» автор рассказывает о своей сокамернице, которая каждую попытку осмыслить окружающее считала «скатыванием к оппозиции».

«Однажды Мария сказала: — Если я когда-нибудь выйду отсюда, я начну жить, как будто ничего не произошло. Никогда никому не расскажу о том, что пережила и сама забуду все…

Она писала письма Сталину, где заверяла его, что она никогда не критиковала решения и действия партии.

А я не хотела не думать.

Глубокое отвращение к этому добровольному рабству, рабству мысли, охватило меня. Я буду думать и буду запоминать все. Я должна выжить и донести все, что видела, до людей. Я не могу сейчас всего понять, но я вижу, что творится злое дело.

Я буду свидетельствовать.

Это решение, созревшее во мне, наполнило новым содержанием мою жизнь. Я стала вникать в каждую повесть, которую рассказывали мне мои товарищи, запоминать все, что вижу вокруг.

Жизнь моя обрела смысл».

И вот перед нами рукопись, в которой автор рассказывает нам о многом, что видел и понял. У автора пристальный и добрый к людям глаз, чуткое ухо. «Путь» — не автобиография, это рассказ о людях, которые встретились О. Адамовой на ее нелегком пути. Недаром, многие главы названы именами людей — «Лиза», «Колмогорский», «Галя».

Судьбы, характеры, поступки. Почти полное отсутствие авторского комментария. Однако, каждая жизненная история, рассказанная на страницах «Пути», не только глубоко запечатлевается в памяти, но заставляет думать, заставляет согласиться с автором, поверить ему, что над любой бездной можно пройти, сохранив свое человеческое достоинство, что самое страшное — замкнуться в циничном эгоизме, плыть по течению, перестать думать. Есть в этой повести о жизни действующее лицо, которое вернее было бы назвать думающим лицом. Это — рассказчик. Совершенная скромность, более того: беспощадность к себе. Ни малейшей рисовки. Очень честный рассказ о своих заблуждениях и ошибках, о поступках, которые не красят — но они были — «из песни слова не выкинешь». И автор рассказывает о них, не жалея себя.