Оливия Кулидж: Римляне

Побег разбойника был обнаружен, как только стражник усадил его за стол. Разбойнику повезло, потому что человек, схвативший его, теперь болтал со своими дружками, распивая вино. Поэтому он не слышал шума в тюрьме, не слышал, как обыскивали каждый подвал, опрашивали людей, которые в то время были во дворе. Когда стражник решил освежиться на улице, хозяин тюрьмы уже прекратил поиски и стоял перед Фило, в отчаянии заламывая руки.

– Как сквозь землю провалился, господин, – рыдал он. – Кто бы мог подумать? Как сквозь землю!

– Его надо найти.

У самого Фило был трудный день, и теперь все свое состояние он принес бы в жертву любому богу, который сделал бы так, чтобы Фило никогда и не слышал о льве. Но уже ничего нельзя изменить, нужно найти жертву не ради себя, а ради горожан. Жители Никополя и Нелы одинаково пострадали от разбойника. Они были в ярости оттого, что не могли поймать его, и толпами приходили в тюрьму и в амфитеатр посмотреть на разбойника и льва. Нельзя было допустить очередного разлада между двумя городами.

– Мне нужен кто-нибудь. – Фило так зловеще глянул на хозяина тюрьмы, что тот затрясся. Было бы неплохо заменить сбежавшего преступника тюремщиком, который его охранял, но он был уже мертв.

– Это не моя вина! – стонал хозяин тюрьмы. – Я не могу находиться повсюду одновременно, а сейчас все и так вверх дном. Моя работа и так тяжела!

– Найдите его! – рявкнул Фило, выйдя из себя. – Подключите городскую стражу. Кого угодно. Он не мог уйти далеко. Если вы его не найдете…

Смотритель исчез в полном отчаянии, а Фило всю ночь просидел, подперев голову руками, терзаемый гнетущими мыслями.

Он ясно помнил счастливые старые времена, до того как провинцию захлестнула волна увлечения отвратительными гладиаторскими боями. Люди довольствовались пьесами местного театра, ораторскими состязаниями или спортивными играми. Все это было, конечно, не так занимательно, но, по крайней мере, вполне безобидно. Фило понял, что до глубины души ненавидит бои гладиаторов. Он бы лучше предпочел умереть. Нела потеряла для него всю прелесть, а его сыну Алексису не нужен такой отец.

Подобные мысли редко приносят положительный результат. Фило уже начал одеваться для предстоящего зрелища, как к нему вновь вошел смотритель. Он сиял.

– Мы нашли его, господин, мы нашли его! Ни за что не поверите, где он был. Вместе с другими гладиаторами! Должно быть, провел с ними всю ночь, господин. Каков наглец! Наверное, проник к ним, пока они надевали доспехи. Но к счастью, стражники знают свое дело. Теперь он у нас в руках, все в порядке. Мы с него глаз не спустим.

Фило кивнул, не в силах справиться со своими чувствами. Но все же придется прожить и этот день, и что-то подсказывало ему, что худшее впереди. Что еще может случиться?

С самого начала все пошло кувырком. Когда первая пара гладиаторов разогревала толпу, один из них потерял голову от страха. Пятясь назад под градом сыпавшихся на него ударов, гладиатор повернулся и побежал к выходу, отбиваясь как обезумевший от стражи, которой пришлось прикончить его. Толпа разразилась недовольными криками, и помощнику Мясника пришлось поменять программу и сразу после того, как нелепо одетые служители засыпали кровавые пятна свежим песком, выпустить на арену двух лучших гладиаторов. Они рьяно взялись за дело, и народ уже начал успокаиваться, как вдруг один из воинов внезапно поскользнулся. Через мгновение победитель поднес к его горлу меч. Пораженный гладиатор выпустил свое оружие. Оба глядели на Фило, ожидая его сигнала, по которому побежденный будет жить или умрет.

Это был несчастный случай, нелепое стечение обстоятельств. Оба гладиатора славились как хорошие бойцы. Не в традициях боя было с легкостью обрекать побежденного на смерть, но зрители уже обманулись в первом заходе. Все протянули руки с опущенными вниз пальцами, а громкие недовольные возгласы не оставляли сомнений в намерениях толпы.

Фило поднялся в своей ложе. За ним, как за устроителем игр, было последнее слово, но все же его голос не мог быть решающим. В сомнительных случаях у него еще была свобода выбора. Сейчас выбора не было. Он огляделся по сторонам, оттягивая время. Люди замолчали, затаив дыхание, готовясь разразиться оглушительными воплями при сцене убийства. И вдруг Фило у всех на виду поднял руку пальцем вверх!

Воцарилась тишина, толпа словно собиралась с силами. Через мгновение она разразилась криками гнева и свирепыми воплями. Даже помощник Мясника потрясал руками и говорил своему слуге: