Стефан Дичев - Путь к Софии

— Она такая же упрямая, как и ты! — накинулся на него отец. — Но куда, куда же она ушла?

— В консульство! — высказал предположение Филипп.

— В консульство?! В такое время. Хорошенькое дело! Да ты что?

— Пошла жаловаться на нас! На меня пошла жаловаться наша барышня!..

— Сумасшедшая, дура! Всегда была такой! Хоть бы подумала, что может приключиться с ней в такое время. Поскорее одевайся! Беги, догони ее... Беги! И я пойду...

Повторяя, что она последняя дура, если обиделась из-за какой-то ссоры, никчемной притом, ее лично вовсе не касавшейся, кипя от гнева и браня сестру, Филипп вбежал к себе в комнату. Но когда он уже был готов идти догонять сестру, он увидел, что отец опередил его и, выйдя с зажженным фонарем во двор, что-то разглядывал там на снегу.

— Смотри, — сказал Радой, показывая на следы.

— Пойдем скорей!

— Ты погляди, следы эти идут на задний двор. Это ее следы. Что ты скажешь на это, Филипп?

— Что я скажу? А что если ей просто взбрело в голову прогуляться среди ночи?

Они пошли по следам. Обойдя дом, они оказались на заднем дворе. Отец поднял фонарь и повертел им; свет лизнул нижние ветви деревьев, проложил тропки между стволами. Следы вели дальше к маленькой калитке в каменной ограде, окружавшей их двор, которой уже давно никто не пользовался. Но Неды возле нее не было.

— Она вышла через калитку, — сказал рассерженный и испуганный Радой.

— Тише, — шепнул Филипп. — Слушай...

Из-за ограды послышался мужской голос. Отрывочные слова: «оставишь... он предатель... раз и навсегда... люблю...» Голос был ему знаком. «Нет, не может быть! Это невозможно!» — думал Радой.

— Филипп! — прошептал он.

Филипп схватил дрожащую руку отца. Стой, стой, надо убедиться... Немыслимо!

— И я не могу больше, Андреа, — произнес женский голос.

Вот, оказывается, с кем Неда.

— Ну конечно же, это Андреа! — простонал Филипп.

Сам того не сознавая, он выскочил из калитки и набросился на стоявшую в обнимку парочку. Что он кричал, кого ударил и кто ударил его, он уже ни в чем не отдавал себе отчета. Он только чувствовал, что оскорблен до глубины души, что задета его гордость, его честь, и как бешеный кидался, желая убить оскорбителя, но сам оказался прижатым к стене. В ушах у него звучали приглушенные крики отца: «Разбойник! Развратник! Ты за это поплатишься. Своими руками задушу тебя!» Филипп кинулся на помощь отцу. Но Неда изо всех сил защищала Андреа, и все это, происходившее в кромешной тьме, было похоже на кошмар. Когда же в конце концов Андреа удалось выскользнуть, Филипп с отцом схватили Неду, втолкнули ее в калитку и потащили в дом. Прибежал дед и стал допытываться, что случилось.

— Пусть она тебе скажет! — рявкнул Радой. — Ну говори, что ты натворила! Негодница!..

Обезумев от гнева, он снова ударил Неду, а она покачнулась и прижала к груди руки.

Неда плакала. Из носа по ее красивым губам, по выдававшемуся вперед подбородку текла струйка крови. На ее лице, как и на лице отца, было написано упорство и озлобление. Но если у Радоя возле жестких усов прорезались две скорбные морщины, то что-то в ее позе, в том, как она напряглась, казалось, говорило: «Бейте меня, я это заслужила, но вы уже не можете разлучить меня с ним!» И, глядя на нее из угла, Филипп с ужасом припомнил свои недавние сомнения. Значит, дело было в этом. Между ними что-то есть, а он ничего не знал. Никто ничего не знал! «Какая лицемерка!» — с ненавистью думал он.

Филипп вспомнил, какие высоконравственные тирады она произносила и сколько было в них иронии именно по адресу Андреа! «Нет, нет, женщины просто непостижимы. Я не сомневался, что она в один прекрасный день отрезвеет со своим Леандром и наставит ему рога, но чтобы она сделала это уже сейчас, рискуя всем ради такого ничтожества! Боже мой! Ведь она ставит под удар всю семью. Если консул узнает... если помолвка расстроится?» И вдруг ему пришло в голову, что, возможно, Маргарет все это слышала...

— Тише, папа!

— Бесстыдница! — кричал отец, не слушая его. — Дрянь! Ты хочешь выставить меня на посмешище перед всем городом! Мы ее сватаем за самого видного иностранца, а она тайком бесчестит себя с каким-то разбойником! Господи, какой позор падет теперь на мою голову! Ты и не думай продолжать эти шашни! — Он схватил ее и встряхнул. — С завтрашнего дня будешь видеться только с братом и со своим женихом... Ты слышишь?!

— Завтра я откажу ему! — неистово выкрикнула она.

— Что ты сказала?! Ну-ка повтори!

Отец стал бить ее снова.