Берды Кербабаев - Решающий шаг

Долго ему не удавалось заснуть. Он продолжал раздумывать над всем, что с ним случилось, и не находил утешения. За последнее время его богатство явно пошло на убыль. Начался падеж скота. От бескормицы овцы стали дохнуть целыми гуртами. Окрестности аула были усеяны трупами его верблюдов. «Может быть, я сам во всем этом виноват? Может быть, я кого-нибудь обидел, и это — судьба, посланная мне богом?—со страхом думал он и молился: — Боже, каюсь перед тобой, сохрани только от худшего! Если мне не придется, подобно Гандыму, попрошайничать, я и этим буду доволен, буду восхвалять тебя!..» Немного успокоившись, Халназар задремал.

Проснулся он от ружейных залпов. В испуге вскочив, набросил на плечи халат и выбежал во двор. Кругом была темнота. Ее прорезали лишь вспышки выстрелов. Слышалась беготня и беспорядочные крики. Нукеры Эзиза, должно быть, были застигнуты врасплох.

— Эзиз-хан!.. Артык!.. — крикнул Халназар, и в ту же секунду обжигающим ударом его толкнуло в грудь. Он закачался, вытаращенные глаза его перестали что-либо различать. — Сынок... Ата-Дяли... Это я... не враг... — пробормотал он и как подкошенный повалился на землю.

В предсмертной судороге он повел глазами и ничего не увидел. Ему показалось лишь, что идет мать Ашира и говорит: «Ах, чтобы кровь плескалась в твоей кибитке! Чтоб умереть тебе не в своем углу!» Халназару хотелось окликнуть ее, умолить, раскаяться, но язык не слушался. Губы шевелились, голоса не было...

Первым перепрыгнул через забор во двор караван-сарая Ата-Дяли. Ему и в голову не приходило, что его могут убить или схватить. Он видел, как закачался и грохнулся на землю Халназар, слышал стоны раненых. Узнав Халназара, он тронул его ногой:

— Эй, бай-ага! Вставай-ка! Разве можно так беспечно валяться во время битвы?

Халназар не издал ни звука.

— О, да он, кажется, и вправду... — со смехом проговорил Ата-Дяли. — Не уснул ли он последним сном?

В совете весь день шла подготовка к нападению на штаб Эзиза. Операция ночью была проведена быстро и решительно. Отъезд Эзиза облегчил дело. Чернышов передал, командование сводным красногвардейским отрядом Алексею Тыжденко и сам находился при нем неотлучно. Алексей Тыжденко еще днем тщательно изучил расположение караван-сарая, где размещались нукеры Эзиза. После полуночи красногвардейцы под его командованием окружили караван-сарай. Караул поднял тревогу, когда сопротивление было уже бесполезно, — красногвардейцы подошли вплотную. Выскочившие из казармы джигиты Эзиза спросонья открыли беспорядочную стрельбу. Со стороны железной дороги им ответили дружными залпами. Это решило исход боя. Полуголые, разутые нукеры Эзиза пустились в бегство через невысокий забор, бросая оружие и оставив посреди двора бездыханное тело Халназара. Караван-сарай был захвачен со всеми лошадьми и оружием эзизовского отряда.

В стороне железной дороги еще кое-где раздавались одиночные выстрелы — то отстреливались, уходя, наиболее упорные из отряда Эзиза. Среди них был и Артык. В первые минуты, разбуженный выстрелами, напрасно пытался он остановить перепуганных, бегущих людей. Увидев, что все потеряно, он и сам бросился наутек — перепрыгнул через забор и побежал, временами останавливаясь, чтобы пустить пулю-другую в своих преследователей.

Красногвардейцы не отставали. Слыша свист пуль над своей головой, Артык понял, что кто-то упорно преследует его, и спрятался за какой-то низкой каменной стенкой. Неподалеку укрылся и его преследователь. В ночной темноте опять замелькали вспышки выстрелов: оба не жалели патронов. Довольно долго перестреливались они, темнота лишала их меткости. Вдруг у Артыка патроны кончились, и он выругал себя за излишнюю горячность. Поединок становился неравным — у Артыка оставалось только несколько патронов в револьвере. Но и преследователь его почему-то замешкался с очередным выстрелом. Слышалось щелканье затвора, а выстрела не было. Не спуская глаз с того места, где находился его противник, Артык начал осторожно приподниматься из-за своего укрытия. Красногвардеец тоже поднялся, — темная фигура его ясно обозначилась на фоне звездного неба. В ту же минуту откуда-то со стороны грохнул выстрел. Красногвардеец взмахнул руками и упал. До слуха Артыка донесся заглушённый зов:

— Тыжденко!.. Алеша, помоги!

Этот зов ударил Артыка в самое сердце. Сомнений быть не могло, — голос был ему хорошо знаком. Не раздумывая ни секунды, Артык подбежал к раненому, нагнулся над ним и, уловив неясное бормотанье, тихо спросил, все еще не веря своей догадке: