Кристофер Хибберт - Королева Виктория

«Я уверена, что никто и никогда не встречал таких оваций, которые были адресованы мне».

«Сегодня у меня самый торжественный день, — записала королева в дневнике 25 сентября 1896 г., — поскольку теперь я стала править на день больше, чем любой другой монарх Англии».

Эта осень была для нее счастливым временем. Генерал Китченер добился значительных успехов в Судане, а лорд Солсбери, который сформировал год назад свой третий кабинет министров, сейчас достиг весьма эффективной политической устойчивости. «Каждый день, — писала королева премьер-министру, — я молюсь за правительство, которое находится в ваших крепких и умелых руках». А в самом конце сентября погостить в Балморал приехала принцесса Александра, прекрасная дочь принцессы Алисы, которая провела в гостях у бабушки несколько дней вместе со своим мужем русским царем Николаем II.

Королева Виктория сначала была против брака своей внучки с царевичем Николаем, так как долго лелеяла мечту о том, что она выйдет замуж за ее внука принца Альберта Виктора, которого она не совсем обоснованно считала человеком не только «добрым» и «привлекательным», но и «в высшей степени надежным и постоянным». При этом королева даже не скрывала, что главной причиной несогласия на брак с царевичем Николаем является «ее беспокойство относительно самой страны проживания, политики ее правительства и тех различий в образе жизни, которые могут значительно осложнить ее жизнь при царском дворе». Этот милый и благовоспитанный ребенок мог оказаться, по мнению королевы, совершенно незащищенным в далекой чужой стране. А после смерти в ноябре 1894 г. его отца, царя Александра III, опасения королевы еще больше усилились. Она считала, что эту «нежную и чрезвычайно чувствительную девочку» ни в коем случае нельзя отдавать замуж за наследника «столь неустойчивого и ненадежного трона, постоянно подвергая реальной опасности ее жизнь». Она рассудила, что в ее преклонные годы это доставило бы ей «дополнительные переживания».

А когда королева узнала Ники поближе, она поняла, почему внучка Александра остановила свой выбор именно на нем. Она еще никогда в жизни не встречала «такого доброго, простого, скромного молодого человека, который, помимо всего прочего, отличался приятной наружностью, необыкновенной чувствительностью и совершенно несвойственными людям его круга либеральными взглядами». Кроме того, она надеялась в душе, что его брак с внучкой английской королевы может укрепить пошатнувшиеся русско-английские отношения. Что же до самого Ники, то во время пребывания в Виндзоре в 1894 г. он чувствовал себя как дома. «Мне очень любопытно, — писал он своему брату Георгию, — как легко и быстро я превратился в члена английской семьи. Я стал для королевы таким же экзотическим гостем, как и ее индийские слуги и шотландские придворные. Я же, в свою очередь, очень привязался к ней, до такой степени, что она сама не отпускает меня ни на шаг от себя... Она излучает такое невероятное очарование».

Примерно так же она отнеслась к царю, когда он приехал из России погостить у нее в Балморале в 1896 г. Однако русскому царю не очень понравилась жизнь в Шотландии. Он жаловался на то, что целыми днями приходилось ходить на охоту, а в доме было холоднее, чем в Сибири. Кроме того, у него «ужасно разболелись зубы и распухла щека от воспаления одного коренного зуба». В самый холодный и дождливый день ему вместе с царицей пришлось пойти в церковь. где, по замечанию леди Литтон, «было весьма любопытно наблюдать за тем, как две скамьи были полны придворными, а император и императрица стояли возле королевы в шотландской кирхе в Крети, где все так просто и обыденно». Как будто от радости, что этот визит наконец-то завершился, царь великодушно дал мажордому тысячу фунтов и попросил, что бы тот распределил деньги среди прислуги в знак признания хорошей службы. А сэру Джеймсу Риду, который лечил его зубы, он собственноручно подарил «золотой портсигар, украшенный бриллиантами».

Николай II пробыл еще несколько дней в Балморале, когда туда стали приходить телеграммы, отправители которых поздравляли королеву с тем, что она правит страной даже дольше, чем Георг III. «Люди хотели отметить это событие многочисленными демонстрациями, — записала королева а дневнике, — но я попросила их не делать этого до тех пор, пока в следующем июне не завершится шестидесятилетний срок моего правления».