Кристофер Хибберт - Королева Виктория

«Все предположения о низком происхождении бедного Мунши не могут вызывать никаких эмоций, кроме искреннего негодования, и совершенно недопустимы в такой стране, как Англия... Она хорошо знает имена двух архиепископов, которые были соответственно сыновьями мясника и бакалейщика, а также имя известного в политических кругах канцлера, отец которого был простым шотландским священником. Можно вспомнить также сэра Д. Стюарта и лорда Стивена, которые в детстве бегали босиком за неимением обуви... К ним можно добавить Мэпл и Дж. Прайс, которые удостоились аристократических титулов баронета... Отец Абдула Карима был известным хирургом и прослыл необыкновенно честным и порядочным человеком, а сам Абдул оскорблен до глубины души необоснованными нападками. Нет никаких сомнений, что источником этих грязных сплетен являются завистливые индийцы или англо-индийцы... Королева искренне сожалеет о случившемся и выражает сочувствие оскорбленным чувствам Мунши».

Вознамерившись заткнуть рот всевозможным оппонентам, королева отправила телеграмму сыну Генри Понсонби, который в то время служил адъютантом вице-короля в Индии и должен был вскоре получить высокую должность конюшего при королевском дворе. В ней она попросила навести справки относительно отца Мунши и срочно сообщить ей о его положении в обществе.

«Разумеется, я сразу же приступил к выполнению приказа королевы, — отметил в своих мемуарах Фредерик Понсонби. — А когда вернулся домой и получил у нее аудиенцию, то первым делом услышал вопрос, разыскал ли я отца Абдула Карима. Я ответил, что этот человек вовсе не был главным хирургом в индийской армии, а служил аптекарем в одной из индийских тюрем... Она решительно отвергла подобную возможность и безапелляционно заявила, что я, вероятно, встретился не с тем человеком... А чтобы еще больше подчеркнуть свое неудовольствие моим сообщением, она в течение целого года не приглашала меня на ужин».

Информация Фредерика Понсонби о том, что Мунши соврал королеве насчет своих родителей, отнюдь не уменьшила ее доверия к своему «индийскому секретарю». Рэндалл Дэвидсон и принц Людвиг Баттенбергский, который выполнял роль посредника в споре между королевой и ее придворными, пришли к выводу, что королева просто «не в себе» и уже не может контролировать своего отношения к этому ужасному человеку. На вечеринках она усаживала его рядом с фрейлинами, уговорила премьер-министра и министра по делам Индии, чтобы они позволили ему создать Общество порядка в Индийской империи, и даже написала старшей дочери, чтобы императрица показала ему свой дом в Кронберге во время пребывания Мунши в Германии. Он не ел мяса, довольствовался исключительно овощами и фруктами, иногда пил молоко, и королева совершенно искренне считала, что не делает ничего предосудительного, выделяя его из числа других придворных. А в 1894 г., когда она отдыхала на вилле Фабрикотти во Флоренции, Мунши отправил во «Флоренс газетте» свою фотографию, сопроводив ее краткими биографическими сведениями:

«Мунши Мохаммед Абдул Карим, сын доктора хаджи Мохаммеда Вазирудина... прибыл в Англию в 1887 г. для несения службы при дворе королевы и императрицы Индии Виктории. В первое время он исполнял обязанности мунши Ее Величества и индийского клерка. В 1892 г. он был назначен индийским секретарем Ее Величества. Он является выходцем из хорошей и весьма почитаемой в Индии семьи. Все члены его семьи находятся на правительственной службе и занимают высокое положение в обществе... Под его началом находятся все индийские слуги королевы, а он сам выполняет важные обязанности при дворе Ее Величества».

Во время его пребывания вместе с королевой во Флоренции доктор Рид составил список примеров безобразного поведения Мунши, которые свидетельствовали о зависимости королевы от этого странного человека. Так, например, он не позволял индийским слугам ехать в том же железнодорожном вагоне, в котором находился сам, фактически присвоил себе право пользоваться ванной и туалетом фрейлин королевы и постоянно жаловался на невнимание к своей особе со стороны итальянской прессы. Узнав о его жалобах, королева приказала одной из своих придворных дам, миссис Макдональд, поговорить с курьером, чтобы тот позаботился о более внимательном отношении итальянских газет к персоне ее «индийского секретаря». «Итальянцы говорят, — комментировал доктор Рид, — что он превратился в «индийского принца», в которого королева по уши влюблена».