Леон Юрис - Суд королевской скамьи

Юноша не сводил глаз со своего учителя. Терри испытывал отвращение к самому себе. Перед его глазами стояли картины, как Адам Кельно нежно успокаивал испуганных малышей улу и беседовал с их матерями. Господи Боже, да просто невозможно, чтобы доктор Кельно мог употребить медицину во зло людям.

«Холокауст» лежал на столе. Толстый том в серой обложке, с крупными буквами заголовка и имени автора, а ниже его портрет, озаренный отблесками пламени.

— Не сомневаюсь, что автор — еврей, — сказал Адам.

— Да.

— Впрочем, неважно. Они упоминали меня и в других своих книгах.

— Но это совсем другое. Эта едва только вышла в свет, а ко мне уже обратились с вопросами не менее полудюжины человек. Это только вопрос времени, пока какой-нибудь журналист не доберется до вас. И учитывая, что вы получили дворянство, он раскрутит чертовски шумную историю.

В мешковатом купальном халате заглянула Анджела.

— Так что же мне делать, — спросил Адам, снова спасаться в джунглях?

— Нет. Остаться и бороться. Добиться прекращения продажи этой книги и доказать всему миру, что ее автор — лжец.

— Ты так молод и так наивен, Терри.

— Вы и мой отец — это весь мой мир; доктор Кельно. Неужели вы провели пятнадцать лет в Сараваке лишь для того, чтобы была оплевана ваша могила?

— Ты хоть имеешь представление, к чему все это может привести?

— Я должен задать вам вопрос, доктор, — есть тут хоть крупица правды?

— Как ты можешь? — вскрикнула Анджела. — Как ты осмеливаешься даже задавать такие вопросы?

— Я не верю ни одному слову. Могу ли я помочь вам в этой борьбе?

— Ты готов к тому, что тебе придется быть втянутым в скандал и что на тебя в суде обрушится целая армада профессиональных лжецов? Ты уверен, что хранить благородное молчание — не самый лучший выход для тебя? — спросила Анджела.

Терренс покачал головой и вышел из комнаты, с трудом удерживая слезы.

Соседями Терри по комнате было выпито огромное количество пива и джина, исполнен весь набор непристойных песенок и обсуждены все мировые новости, которые в заключение были преданы пылким юношеским проклятьям.

У Терри был ключ от клиники доктора Кельно в нескольких кварталах от дома, и через пару часов его приятели предпочитали избавляться от охватившего их воодушевления в объятиях юных дам, расположившись с ними на столах для осмотров или на дежурных койках, обоняя густой запах дезинфицирующих средств. Но неудобства никого не смущали.

Пришли рождественские праздники, заполненные ароматом жареных гусей и индюшек, когда каждый из гостей разворачивал пакетики со скромными, но не без юмора подобранными подарками. Доктор Кельно получил большое количество простеньких, но преисполненных искренних чувств подношений от своих пациентов.

Праздники отшумели, и гостям настало время возвращаться в Оксфорд.

Терри и Адам сдержанно попрощались на перроне вокзала. Поезд ушел. Анджела обняла мужа, когда они покидали по-викториански пышное здание вокзала Паддингтон.

Прошла неделя, затем вторая и третья. Равнодушное молчание студента соответствовало тому же отношению со стороны Адама Кельно.

Это был самый длинный период, когда оба они не поддерживали связи друг с другом.

Доктора же не покидали воспоминания, как они поднимались по Леманаку, преодолевая его упругое течение; Стефан сидел на руле, а Терри на банке, болтая с лодочником на местном наречии. Как тепло улу встречали мальчиков. Во время летних каникул, когда Стефану минуло одиннадцать лет, Бинтанг одарил их праздничным нарядом и принял в члены племени, и они плясали в компании вождя, разукрашенные перьями и «татуировкой» на теле.

Блестящие глаза Терри не отрывались от Адама во время операций. Адам постоянно поглядывал на него.

Когда мальчик был рядом с ним, он всегда старался работать как можно лучше.

Когда тяжелый день приема пациентов из длинных домов был позади, они купались в реке или сидели под струями водопада, а потом засыпали рядом друг с другом, и их не пугали никакие звуки из джунглей.

Воспоминания об этих днях не оставляли Адама ни днем ни ночью, пока он уже был не в силах переносить их. Мысли его были полны не только Терренсом. Что произойдет, когда до Стефана в Америке дойдут эти известия?

Сэр Адам Кельно шел по узкой Ченсери-лейн, олицетворявшей британскую юстицию, на одной стороне которой размещалось Общество юристов, а на другой — «Свит и Максвелл» — издатели и продавцы юридической литературы. Окна мастерской «Эд и Равенскорт, лтд», обшивавшей юристов, содержали привычный строгий набор академических черных мантий для судей и адвокатов, покрой которых оставался неизменным с незапамятных времен; здесь же красовался ряд разнообразных париков для судейских.