Константин Григорьев - Зелёный туман

Доехал до Белорусского, съездил на "Динамо", потом на Ширяевку (в хоккей, как вы, наверное, помните, тогда играли на открытых площадках). Переписал расписания всех оставшихся матчей. До конца чемпионата, в котором должны были победить "Крылышки", оставалось ещё полтора месяца. Немного подосадовал, что чемпионат мира в Москве только что закончился: можно было на нём неплохо подняться. Побродил по заснеженной Москве, с трудом узнавая знакомые улицы, пообедал в общепите. Короче, намёрзся. Денег после продажи часов оставалось ещё рублей двести – пока хватало. Закупился водкой и продуктами и отправился в свой новый дом – котельную, прикидывая, что там меня ждёт.

Колокольчик моей донки резко зазвонил. Я вскочил и снял со снасти, снаряжённой живцом, порядочного по московским меркам судака – грамм на триста.

Владимир Сергеевич искренне поздравил меня и, когда улеглась праздничная суматоха по поводу редкой добычи (судак – это рыба!), продолжил.

– В общем, когда в наступающих сумерках я подходил к "своей" котельной, меня окликнули: "Эй, залётный!"

Недалеко от открытого входа в котельную, освещённого тусклым электрическим светом, под замёрзшими тополями стояли двое: здоровенный рыжий парень в бушлате и кепке и суховатый мужик лет за сорок – в хорошем драповом пальто, с внимательным, ощупывающим взглядом.

Я сразу понял: сухопарый – авторитет, рыжий – шестёрка.

– Эй, фраерок, ты, что ли, тут людей беспокоишь, а? – подойдя вплотную, нагло спросил рыжий верзила. Сухопарый стоял чуть поодаль, смотрел оценивающе, настороженно курил.

Тут всё ясно: проверка на вшивость, типа, есть у меня дух или я так, не пришей пизде рукав. Ну что ж, бродя сегодня по Москве, я готовился и к такой встрече. Ну, ладно!

Я сделал паузу, мысленно поблагодарил и Варлама Шаламова, и Льва Разгона, и самого себя – за то, что в конце восьмидесятых удосужился прочитал море книг по лагерной тематике. К бою я был готов.

– А ты что, прокурор – вопросы задавать? – взяв самый что ни на есть наглый тон, огрызнулся я. – Ты, вообще, кто?

– Ты что грубишь, фраер залётный? Говори, когда люди спрашивают! – взревел рыжий.

Всё это был концерт.

– Закрой хавальник и не отсвечивай, босота! (Ох спасибо, "Место встречи изменить нельзя"!) Шестёрке – место под шконкой, а разговор будет – с людями.

– Да ты права качать, фраерюга! – зарычал парень (дурак, видимо, редкостный). – Сука-падла!..

– Отвянь, конопатый, – вдруг раздался властный хрипловатый тенорок, – засохни.

Ко мне подошёл главный.

– Так ты кто, залётный, откуда упал?

Я, как положено, смерил взглядом его фигуру – сверху вниз и снизу вверх. После паузы ответил:

– Я банкир. Работал по финансам. А ты кто?

– Банкир, – скривил губы авторитет. – Банки, значит, брал. Хорошо. Я Седой. Так что тебе надо?

– Хата мне нужна, чтобы упасть, и ксива с пропиской. Меркуешь?

– А от кого прячешься? – усмехнулся Седой. – Неужто с зоны откинулся? Сдаётся мне, фраерок, что ты ни разу там и не был. За версту видать, что ты лось. Ты кого обмануть решил, олень безмозглый?

Н-да, Седой, видимо, не напрасно курил в сторонке, раскусил он меня сходу. В общем, не прокатило закосить под блатного. "Но, – я подумал, – может оно и к лучшему?" Короче, решил я как в омут головой – рубить правду-матку, всё равно деваться мне было уже некуда: шансы не закончить мои странные приключения в топке котельной были невелики. Что ж, сам напросился.

– Проницательный ты, папаша, – протянул я как можно циничнее и спокойнее, – угадал: и банков я не брал и зону не топтал. Но разговор у меня к тебе есть. И разговор деньгами пахнет.

Седой оценивающе прощупывал меня взглядом, думал, ничего не говорил. Стоило ему кивнуть – и рыжий свернул бы мне шею.

– Может, посидим в тепле, поговорим? – Я решился его подтолкнуть. – Намёрзся я сегодня – спасу нет. – И добавил шёпотом, показав глазами на рыжего: – Не хочу, чтобы нас слышали.

Седой ещё выдержал паузу, кивнул:

– Пойдём.

В котельной мы с Седым сели за столик, толстого и рыжего он отослал подальше, к топкам.

– Рассказывай.

– Кто выиграет чемпионат Союза по хоккею? – стараясь быть спокойным, спросил я.

Тут я впервые увидел Седого несколько сбитым с толку.

– Что? Какой хоккей? – Он посмотрел на меня недобрым взглядом. – Что ты мелешь?

– Хоккей с шайбой, – терпеливо объяснил я. – Ты знаешь, кто в этом году станет чемпионом? Нет? А я знаю: "Крылья Советов".

Седой буравил меня взглядом. Он, конечно, думал, что я над ним издеваюсь. Но – сдержанный был мужик! – всё же спросил: