Григорий Эрлих: Туманный рассвет

Пролетела пурга окаянная
Разудался трескучий мороз…
То вода на оконцах стеклянная —
То стремления сердца колосс.

Что гадать, что довериться времени…
Ни к чему этот путь не ведёт…
Пуще радости – доброго стремени
И пути, что не к ряске влечёт.

Как погано, когда не содеется
И когда до поры уезжать…
Что прошло, в то нам часто не верится,
Что прошло, нам не просто понять.

Пролетела пурга окаянная
Разыгрался трескучий мороз…
Что ты воля, что доля стеклянная,
Что предвечного света колосс?

Мне не могут помочь апельсины
И никто мне не может помочь:
Я, они, целый мир – неделимы.
Я и мир, эта тихая ночь.

Жёлтый месяц, опавшие капли —
То застывшие блики зари…
Ты же ищешь? Находишь. Не так ли?
Паруса, своих вод корабли.

Я, они – материала литого
Мы прошли воплощения путь…
Я, они – ни пророним ни слова.
Я, они, и на всех – одна суть.

Кого спросить, когда не знаешь
Как выбор свой переменить —
Когда его бессильно каешь
И больше некого бранить.

Кого спросить, когда знакомы,
Когда вы добрые друзья,
Но день доводит до истомы
И вместе быть никак нельзя.

Кого спросить, когда обрящешь
В крупицах рук, страстей и снов
Оплот тех чувств маняще-вящих,
Что есть у райских островов?

Кого спросить, когда загадкой
Остался только сам себе:
Не тот ответ, не той посадкой
Крепится вера ворожбе.

Кого ты спросишь, если знаешь,
Когда ты чувствуешь ответ —
Ты сам себя во тьме теряешь:
Себе образчик и клеврет…

Рассказать – не взыскать тоску —
Ни былых идей, ни связей,
И свою замёрзлую кору
Подновлять для новых коновязей.

Ты сознаешь, что же значит жизнь,
Когда многое положится на чувства,
Когда лучшая, пространная теплынь
Не встревожит и намёк искусства:

Если падает о земь печаль
И не станешь ты гнать коней
Для тебя и не тот январь —
Абсолют, бесконечность дней.

Предрекали бесславную гибель
Молодые, увядшие почки —
Белоснежно-печальная бель
Обнимала младые листочки.

Поднимался восход невозвратно —
Лишь серели поля на востоке,
Так ожиданно, крепко-булатно
Возвещая земные пороки.

И тепло было ближе и ближе,
А весна была дальше и дальше…
Что тепло – только прошлое стынет.
Что за жизнь, упоённая фальши?

Что за блики былого заката
Что тепло, восприятие только…
Только серостью даль не объята…
Налитая багрянящей зорькой…

Сколько ждали и сколько любили,
Сколько верили в даль у порога,
Только почки не в срок опочили…
Нам наградой осталось немного.

Предвещало печальную гибель
Созидание утра заката…
Белоснежно-печальная бель
И гиенна огня невозврата.

Но степенная даль багрянилась,
Пробуждая ту, прежнюю веру…
Долго сердце под гнётом ломилось,
Тосковало, стенаясь не в меру…

Незнакомка с очами лазурными,
Ночь в которых столь радостью светится,
Что мне делать с речами безумными
Под покровом твоим полумесяца?

С чем мне жить и пред кем мне раскаяться
Кто со мною так ласково шепчется?
Как не видеть, как локан вздымается?
Всё как сон беспорядочно вертится.

Мне бы знать, мне бы слышать любимую
Как бы вымолвить все те признания
Что лежат на мне тайной хранимою
Только жаждут любимой узнания.

Я бы каждое помнил мгновение
И сорвал бы акации веточку —
Не забрало б секунды забвение
Что несёт от любимой мне весточку.

Тою негой обдал бы цветущую
Несравненную, мною любимую,
И прогнал бы зиму проклятущую,
Ту сквалыжную, вечно гонимую.

Так увидел бы солнышко красное
Что сейчас предо мною является:
Поуставшее, милое, ясное
В своё лоно, домой возвращается.