Сергей Максимов - След грифона

Михаил Александрович Тухачевский в своем штабном вагоне обыгрывал скрипку, когда ему доложили об обстановке под Томском и Тайгой.

– Сейчас спешить не надо, – то ли об инструменте, то ли об успешно развивающемся наступлении говорил будущий маршал. – Нужно добиваться законченности в любой работе. Не нужны нам уличные бои. И в Мариинск рваться не надо. Не надо лишать противника иллюзий. Пусть по старому тракту благополучно отступают из Томска на Мариинск. Пока благополучно. Томск будет нашим без лишних забот. После взятия Тайги для острастки силами бронепоездов, может быть, и следует обстрелять окраины города. И довольно.

Так своеобразно, со скрипкой в руках, он сдавал командование 5-й армией вступающему в должность Роберту Эйхе.

– И настоятельно вам рекомендую, Роберт Индрикович, – продолжал Тухачевский, – не распыляйте силы армии на гарнизоны взятых городов. Задача нашей армии – двигаться вперед!

Приказом РВС республики командарм М. А. Тухачевский отзывался с Восточного фронта. Добивать армии Колчака будут другие. Уже через месяц Р. И. Эйхе сменит новый временно исполняющий обязанности командующего 5-й армией Н. И. Устичев. А бывшему гвардейскому поручику предстояло громить теперь части генерала Деникина на юге России. Командарм-5 уже брал в руки заготовку очередной скрипки. Хотелось к исходу следующей военной операции успеть сделать еще одну, но времени явно не хватало. К тому же и лакировать скрипки лучше в летнее время. Между тем в штабном вагоне красного командарма, покидавшего Сибирь, звучал готовый инструмент. Сибирская скрипка мастера. Голос инструмента был, пожалуй, чуть резковат, как это бывает со всеми новыми музыкальными инструментами, но строй скрипка держала. Инструмент раз за разом разыгрывался, обретая свой, только ему присущий тембр.

Организовать жесткую оборону Томска, как и Тайги, не представлялось возможным. В Тайге Пепеляев получил гарантии от командования польского легиона, что они будут оборонять станцию Тайга. Тогда же, в Тайге, Пепеляев, требовал от военного министра Сахарова переподчинить все имеющиеся части ему.

– Я не имею права это сделать без согласования с Александром Васильевичем – отвечал Сахаров на требование Пепеляева.

– Так добивайтесь его согласия, – в свой черед требовал премьер-министр правительства Колчака и старший брат Анатолия – Виктор Николаевич Пепеляев. – Нужно, пока это не поздно, опять поднимать бело-зеленое знамя Сибири.

– Я не имею связи со штабом. Я даже не знаю, где сейчас находится адмирал, – совсем уже растерянно отвечал Сахаров.

– В таком случае вы арестованы.

– Вы не посмеете!

– Посмею, – даже не повысив голоса, твердо заявил Пепеляев. – Вы являетесь деструктивным элементом. Мало того что вами потеряна связь с войсками, вы не знаете, где сейчас ваш штаб. И при этом все должны выполнять ваши приказы. А вы и их не отдаете! Отдельный разговор о том, почему вы фактически без боя сдали Омск, а теперь сдаете Новониколаевск!

Сахаров оставил весьма эмоциональные воспоминания об этом разговоре.

И все это происходило в присутствии польских полковников – Рымши и другого, с примечательной фамилией Чума и по имени Валериан, – начальников польского легиона, расквартированного в Тайге.

Поляки вели себя с достоинством и очень сдержанно. В их поведении присутствовала некая загадочная уверенность. Они точно знали что-то такое, что было неведомо ни отступающим белым, ни продвигающимся на восток красным. Через несколько дней они силой оружия выкажут свое отношение к тем и другим.

Когда замерзший Суровцев пришел в дом купца Иннокентия Гадалова на бывшей Новособорной площади, он застал друга серьезно больным. Анатоль, кажется, даже не сразу узнал его. Совместный военный совет армии был расширенным. Кроме собственно штаба, дивизионных и полковых командиров армии на нем присутствовали генералы и офицеры Томского гарнизона, а также руководство Академии Генерального штаба, находившейся в то время в Томске. Толку от такого количества присутствующих не было никакого. Обстановкой никто не владел. Единого мнения не было и не могло быть. Никто из присутствующих даже отдаленно не догадывался о том, как построил свое наступление Тухачевский. А Михаил Александрович Тухачевский изначально предполагал, что белые будут метаться в догадках. А когда поймут, что красное наступление строится на комбинированных обходах узлов сопротивления то по старому Сибирскому тракту, то по железной дороге, уже будет невозможно ничего сделать. Сил не хватит. Как не хватит организованности и ресурсов оборонять Транссиб и населенные пункты по старому тракту одновременно.