Николай Данилов - Кордон

Гардемарины сникли.

— Без берега, к сожалению, нам не обойтись, — с огорчением сказал Максутов. — Эпидемия эпидемией, а закупать продукты питания и запасаться водой экипажу необходимо.

Лица молодых моряков легкомысленно просияли: лейтенант подал надежду побывать на берегу! Какая ни есть земля — без зелени, песчаная, твердая, гористая однако после такого утомительного и тяжелого плавания ступить на нее морякам весьма желательно. И пусть вокруг иностранцы, непонятная речь, но посмотреть на людей дальних мест, понаблюдать за их нравами и обычаями — влечение для юношей заманчивое.

— Больных скорбутом, — продолжил лейтенант, — господин Вильчковский настаивает вывезти для лечения на природу. Иван Николаевич с требованием корабельного доктора согласился. Не позднее, чем завтра, больных вывезем вон туда. — Максутов кивнул в сторону небольшого острова, отдаленного от порта на десяток кабельтовых. — Называется он Сан-Ларенцо.

— И Токарева туда? — поинтересовался гардемарин Владимир Давыдов. — Если да, то позвольте и мне отправиться с ним, сопроводить.

Максутов знал о дружбе этих гардемаринов. Высокий сухощавый брюнет Владимир Давыдов с разлетом густых бровей и плотно сбитый блондин с нежным девичьим лицом Гавриил Токарев были неразлучными друзьями. В кадетском корпусе их койки располагались одна возле другой, на занятиях друзья находились неизменно рядом. С приятным волнением Владимир и Гавриил одновременно поднялись по трапу на фрегат «Аврора». Наконец-то наступил долгожданный момент: гардемарины отправились на военном корабле в плавание, да еще какое — кругосветное! Радости друзей-сверстников не было предела.

Море проверяет и отбирает людей. Оно, беспристрастное, вскоре поведает, кто рожден для плавания, а кому суждено быть на берегу. Море признает стойких, выносливых, отважных и мужественных. Вряд ли кто из гардемаринов мог предположить, что Гавриил Токарев, кадетский силач, умевший подбрасывать одной рукой двухпудовую гирю без передышки до трех десятков раз, окажется беспомощным в ураганы и бури. Морская болезнь, свалившая его впервые еще в Северном море, потом цепко держала в своей власти при каждом шторме.

— Токарев останется на фрегате, — ответил Максутов и не понял, обрадовал или огорчил Давыдова. — У Гавриила болезнь не прилипчивая, от качки. Он выздоравливает. Общение с ним не возбранятеся и даже напротив — приветствуется.

Гардемарины ждали: вот сейчас лейтенант привычно потрогает пальцами пышные бакенбарды, ободряюще улыбнется, скажет, что «не так страшен черт, как его малютки» и весело рассмеется. Он любил по-своему перестраивать поговорки и пословицы: «Обжегся на молоке, дует водку», «Назвался гвоздем, лезь в доску» и т. д. и т. п. Таким вне занятий, неунывающим и задорным, зна-

ли воспитанники Максутова. Его шутки, заразительный смех поднимали всем настроение. Однако на этот раз лейтенант смотрел на гардемаринов так, словно они, все до единого, не выполнили его обязательного задания.

— Господа, — медленно произнес Максутов. — Я вам не сказал самого главного…

Гардемарины вытянули шеи, выжидающе смотря на лейтенанта.

— Возможно война уже объявлена. Но об этом пока официально не уведомлены те акулы. — Максутов глазами показал на иностранные корабли. — Английский и французский адмиралы, затаив дыхание, ждут от своих правительств сообщение чрезвычайной важности. С получением такового они, господа, незамедлительно распорядятся обрушить на нас огонь… Но и ноне, будь мы в состоянии готовности уйти отсюда, нам этого сделать они не позволят. Таково твердое убеждение командира корабля. Господин Изыльметьев, прикинувшись простаком, сообщил адмиралам, что мы вынуждены простоять в Калао больше месяца — много тяжелобольных, фрегат растрепан ураганами. Решение командира: в кратчайший срок подготовить корабль к походу. К бою быть готовым ежеминутно. Через десять-двенадцать суток, выбрав удобный момент, покинем этот порт. Вот такие, господа, пироги…

Гардемарины молчали. Их помрачневшие, сосредоточенные лица выразительно говорили Максутову, что воспитанники отчетливо поняли нависающую над экипажем «Авроры» опасность.

— Большого сбора не будет, — сообщил лейтенант. — Надобно сделать все так, чтобы не вызвать у противника малейшего подозрения. Пусть он поверит в нашу полную беспомощность. Работать придется круглыми сутками. Все, о чем я вам сказал — военная тайна…