Валентин Рыбин - Азиаты

— Можете не выдавать мне секретов — мне они известны. В послании, кроме всего прочего, касающегося укрепления Дербента и достройки Святого Креста, речь идёт о поимке Дауд-бека?

— Никак нет, — возразил Кропотов. — О Дауд-беке нет речи, да и не могло быть: турецкий вассал вместе с Шемахой и всем её населением по русско-турецкому договору ныне неприкосновенны. Тут его императорское величество пишет о шамхале… И хотя не называет его по имени, но и без того понятно — речь идёт О шамхале Тарковском Адил-гирее. Этот малодушный князёк, клявшийся Петру Великому в преданности России, сразу же, как отплыл император в Астрахань, вновь переметнулся па сторону Суркая, и Даун-бека. Вот его величество и приказывает мне поймать изменника и доставить в Санкт-Петербург.

— А мне государь будто бы сказывал о Дауде. — Матюшкин в недоумении приподнял плечи. — Я был на приёме у государя и он собственноручно вручил мне сие послание.

Кропотов нахмурился:

— Ну, коли попадётся Дауд-бек — возьмём и его, да только не пришлось бы поплатиться за нарушение нового договора с турками. Позвольте, господин генерал-лейтенант, действовать мне на свой страх и риск. — Кропотов свернул свиток и водворил его в железный ящик, стоящий в углу кабинета, за скамейкой.

Завязался разговор об учреждении почтовых станций и какой-либо помощи в этом деле со стороны. Терского командующего. Кропотов пообещал неусыпно наблюдать за тылом и посылать разъезды в сторону Кумы. Что касается почтовой службы в сторону Гиляни — она исправно действует по нижней, береговой дороге. Если есть у генерала Матюшкина письменные поручения в Дербент или дальше, в Баку и Решт, сии поручения будут отосланы немедленно. Матюшкин пригласил поручика Кудрявцева, приказал сдать почту в южные провинции, в штаб, что и было сделано немедленно. После трёхдневного отдыха командующий Каспийской флотилией отправился в Дербент.

Был февраль, но здесь уже ослабевали морозы: Каспий освободился ото льда. Хлёсткие волны крошили береговую ледяную корку, тянувшуюся, словно кружево. Конный отряд Матюшкина, усиленный донскими казаками, следовал по берегу, то опускаясь к самому морю, то поднимаясь на взгорья. Ночевали в саклях, из которых горцев выселили, и в них размещались небольшие казачьи отряды; здесь же ютилась и почтовая служба. Спустя неделю Матюшкин въезжал в дербентские ворота, возле которых стояли часовые. Старший постовой, унтер-лейтенант, проводил Матюшкина в штаб гарнизона, к полковнику Юнкеру, Штаб размещался у берега моря в только что построенном кирпичном доме. Рядом строилось казарменное помещение, но пока гарнизон располагался на горе, в древней крепости. Полковник Юнкер, встретив Матюшкина, повёл к себе, налил стопку водки и угостил солдатскими щами. Потом осмотрели дом, где останавливался Пётр Великий, дербентскую пристань, которой государь особенно интересовался, уезжая, повелел сделать всё возможное, чтобы углубить её и впредь швартовать у Дербента корабли, большие и малые. Полковник привёл Матюшкина к тому месту, где мощная крепостная стена, спускаясь сверху, уходила под морские волны и терялась из виду под водой. Сказал уныло:

— Попробуй-ка её убрать… Тут и на суше невозможно стену проломить, а под водой — и толковать нечего. Разговаривал я с одним здешним звездочётом, известным своей памятью в мудростью. Он сказывает: по преданию, более тысячи лет назад произошло большое землетрясение и разрушило мол, который вдавался далеко в море, а там причаливали корабли. По словам звездочёта, Дербент в древности имел ворота из чистого железа, а стены крепости сложены из точно подогнанных камней. В каждом камне два отверстия, а в них по железной палке, облитой свинцом Таким образом был построен и мол — для крепости. Но подземная стихия не посчиталась ни с чем: дно завалено обломками камней и целыми глыбами. Я думаю, господин генерал, никаких сил не хватит, чтобы расчистить берег у Дербента. В других местах промеряли дно — оно всё мелкое.

Историю о разрушенном дербентском моле Матюшкин слышал ещё в прошлом году от Фёдора Соймонова, когда он вернулся после исследования береговой линии западного побережья Каспия. Соймонов и советовал заложить морской порт там. Сейчас Соймонов замерял морское дно в восточных я южных бухтах моря. Матюшкин надеялся встретить его в Реште, у полковника Шилова.

В один из вечеров, когда командир Каспийской флотилии вернулся из устья реки Мелукенти, где осматривал выброшенные два года назад царские шхуны, полковник Юнкер известил его: