Наталья Павлищева - Пенелопа и Одиссей. «Жди меня…»

Царица не стала рисковать и спустилась с камня. Если этот Ликет почувствовал, что на него смотрят, то может проверить. Незачем дразнить судьбу.

На берегу расхохотались над какой-то шуткой. Грубый смех был сродни поведению бандитов. Такие не пожалеют, не оставят и куска сухого хлеба на пропитание, и жизнь тоже не оставят. Нужно спрятаться и сидеть тихо, как мышки в норе, пока пираты не уберутся, даже если они унесут с собой весь берег. Помощи ждать неоткуда, если городские не пришли на помощь рабам и слугам дворца, когда тот грабили, станут ли они выручать двух цариц и царевича? Каждому своя жизнь дороже.

Перестав разглядывать берег, Пенелопа не увидела главной опасности. Ликет действительно что-то почувствовал и, справив малую нужду, решительно направился к узкой тропинке наверх.

— Эй, Ликет, ты куда? Уплывем без тебя!

— Посмотрю, что там наверху! Пока вы, лентяи, все погрузите, я успею вернуться.

— Мы смотрели наверху, там ничего нет.

— Я быстро!

Он уже карабкался вверх по тропинке. Наверху за поворотом действительно ничего примечательного не было, немного подальше вход в небольшую пещеру, потом еще в одну, камни, деревья… Хотя эти пещеры проверяли, Ликет вдруг решил глянуть еще раз. Опасно, но кто из морских разбойников боится опасностей? Ничего нового не увидел и уже собрался спускаться, когда чуткое ухо уловило шаркающие шаги… Ликет мгновенно скрылся за большим камнем.

Антиклее надоело сидеть, и она все же решила выйти наружу вопреки строгому запрету Пенелопы. Молодая царица тревожно посмотрела вслед свекрови, неужели нельзя потерпеть, не вечно же будут пираты на острове? Маленький Телемах, и тот терпит.

Закричать на старую царицу, как на рабыню, Пенелопа не могла. Молодая царица поднялась, подтолкнула Телемаха к Эвриклее и, осторожно взяв меч, чтобы даже не звякнул, нащупывая стену рукой, отправилась за свекровью.

Стены мокрые, скользкие от влаги, воздух действительно спертый и тяжелый из-за испарений. Скорей бы уплыли эти мерзавцы, без возможности нормально дышать женщины долго не выдержат. И все равно выходить пока нельзя, нужно терпеть. Пенелопа торопилась, чтобы остановить свекровь раньше, чем та выйдет во внешнюю пещеру. Может, Антиклея остановится у поворота и не будет шуметь? Тогда не страшно.

Но Пенелопа надеялась зря, старой царице надоел спертый сырой воздух пещеры, хотелось хоть чуть подышать. Она осторожно выглянула и, не заметив никого, решительно шагнула наружу. С берега не видно, и чего Пенелопа боится?

Пенелопа замерла перед выходом во внешнюю пещеру. Она услышала чужого раньше, чем увидела. Это был предводитель пиратов Ликет, он явно прикидывал, что лучше — прикончить старуху (какой с нее прок, даже на рынке не продашь) или заставить показать путь туда, откуда она вышла. Перед самым появлением глупой старухи Ликет сам заглядывал в пещеру, но, сколько ни светил, никаких признаков хода дальше не увидел. Однако и старухи в пещере тоже не было, значит, ход все же есть.

Рабы из дворца сказали, что обе царицы под сильной защитой старого царя в горах, но Ликет слышал о садике Лаэрта и его нынешних занятиях и не верил в возможность сильной защиты. Однако уходить далеко в горы даже на разведку не рискнул. Но что-то подсказывало, что царицы могли спрятаться и куда ближе, чем склоны Аретусы. Если старуха выползла из пещеры, значит, остальные тоже где-то рядом…

Всего несколько мгновений он раздумывал, зажав рот Антиклее, чтобы та не закричала и не позвала своих. И без того едва живая из-за спертого воздуха и волнений, Антиклея быстро обмякла в его грубых руках, теряя сознание. Последней мыслью старой царицы было, чтобы этот убийца не нашел ход дальше, хотя она уже понимала, что теперь найдут…

Не собираясь держать тело Антиклеи на весу, Ликет уже начал опускать его, и тут… из темноты пещеры появилась женщина! Не нужно приглядываться, чтобы понять, что это молодая царица. Ликет выпрямился. В руках у Пенелопы меч, но какой же мужчина испугается женщины с мечом? И держит-то она его как — двумя руками… Смех, да и только.

Ликет не стал никого звать, решив, что справится сам, чтобы вся добыча принадлежала ему, особенно вот эта красавица, глаза которой пылали гневом. Ух, какая! Бывают же женщины, которых даже убивать жалко. И не убивать нельзя, потому что на любом рынке Пенелопу узнают и быстро выяснят, кто именно продал. Одиссей за жену из царства Аида достанет и заново голову оторвет. Нет уж, таких насилуют и убивают.