Владимир Прасолов - Вангол

— Я поеду один, так будет лучше и быстрее. Вы оставайтесь и следите за лошадьми, они ещё слабые. Я справлюсь сам. — Сказав это, старик раскурил трубку и вышел из чума, дав понять, что разговор на эту тему закончен.

Ранним утром следующего дня, взяв с собой двух оленей, Такдыган уехал из стойбища.

В квартире Арефьевых их встретили все. Только что вернувшийся с дежурства Владимир, открыв дверь, радостно закричал:

— Мама! Мария! Степан приехал!

Все прибежали в прихожую, даже Пётр Петрович выехал на своей коляске. Пока Степана обнимали и целовали родственники, Вангол скромно стоял за его спиной. Впервые за долгие годы ему стало не по себе. Он вдруг остро почувствовал своё одиночество. Ему было очень приятно видеть радость и счастье в лицах этих людей, но сам так давно не испытывал счастья и радости, что почувствовал ком в горле. Он, конечно, быстро справился с собой, но его душевное состояние успела заметить Мария. Она вытащила из-за спины мужа Вангола и, пристально всмотревшись в его лицо, сказала:

— Степан, представь немедленно нам этого молодого человека. Его лицо мне знакомо, но я никак не могу вспомнить, где мы встречались?

Макушев вопросительно посмотрел на Вангола: «Что ответить?»

«Говори, капитан, правду. Так будет лучше», — прочитал он в его глазах.

— Мария, я просто не успел и слова сказать. Это мой боевой товарищ. — Чуть замешкавшись, Степан продолжил: — Если бы не он, я бы оттуда не вышел.

— А как имя твоего боевого товарища? — улыбаясь, спросила Мария, принимая у Вангола шинель.

— Меня зовут Игорь, — ответил Вангол, чем очень удивил Макушева, и тут же Макушев получил не слышимое никем: «Так будет лучше, капитан».

— Мария, а где Волохов? — спросил Степан.

— Он ушёл добровольцем на фронт, три дня назад.

— Я так и думал, не усидит.

Мария прижалась к Степану:

— Дети в комнате, спят. Хочешь, подниму?

— Не надо, завтра увидят папку.

— Очень приятно, Игорь. Проходите, будьте как дома, — сказал Пётр Петрович, приглашая Вангола.

— А всё-таки мы ведь встречались? В ваших глазах я увидела печаль, — спросила Мария уже в комнате.

— Просто давно не видел своих родных, — честно ответил Вангол, оставив без ответа первый вопрос.

Мария ушла на кухню, оставив Вангола в комнате одного.

Он с удивлением оглядывал убранство квартиры Арефьевых. Картины на стенах, шкафы, заполненные книгами, красивые хрустальные люстры — всё такое мирное, живущее своей жизнью. Он подошёл к книжному шкафу и рассматривал корешки ровных рядов книг.

— Интересуетесь литературой? Похвально. Можете взять почитать любую книгу, но с одним ужасным условием, поклянитесь, что вернёте. — Пётр Петрович, улыбаясь, смотрел на Вангола.

— У вас такие редкие книги, мне неизвестны эти писатели, в школе в библиотеке ничего подобного я не видел, — с искренним восхищением и нескрываемым любопытством сказал Вангол.

— О-о-о, в вашей школе эти авторы и не могли быть, это же буржуазная литература. Это всё было издано до революции, а потом издавались только те авторы, которые устраивали власть. Горький, Островский и им подобные. Их книги можно прочитать один раз, как говорят нынче — убить время. Причём нашему поколению эти книги чужды как по стилю, так и по содержанию. Это не художественная литература, это пропитанная насквозь нынешней идеологией подделка под литературу.

— Пётр Петрович, ну довольно, вот напал на парня, — остановила речь слегка разгорячившегося мужа вошедшая в комнату Екатерина Михайловна. — Не обращайте на него внимания, молодой человек. Он неисправим в своих взглядах и принципах.

— А почему я их должен менять?

— Да потому, Петенька, что сейчас опасно вообще их иметь, — парировала вопрос женщина. — Проходите, Игорь, в зал, иначе останетесь голодным.

— За стол, все за стол! — командовала в зале Мария. Она не сводила глаз со Степана, тот был просто счастлив. Он только вернулся из комнаты, где спали его сыновья.

Потом было долгое и шумное застолье. Ванголу понравились эти простые умные люди. Только поздней ночью, уединившись на кухне, Владимир смог расспросить Степана о том, что с ним произошло за это время. Он понимал, сказанное при женщинах за столом было только частицей правды. Рассказ о том, что действительно происходит на западных фронтах, заставил Владимира сжать кулаки и задуматься. Когда он услышал об Остапе и том архиве, что попал ему в руки, он оживился.

— Мне есть чем вам помочь. Ещё раз разошлём ориентировки с портретом Остапа, ещё раз проверим все малины в городе. Может, где и зацепим. Я поговорю с начальником МУРа.