Андрей Степаненко - Еретик

Али стушевался, и на помощь ему пришел многоопытный Хаким.

— Справедливость не такое простое дело, тетушка, — твердо произнес он. — Скажи мне, зачем варвару деньги? Он построит на них флот? Или издаст новые книги? Или подкупит казначея своего врага? Нет! Он их просто проест! А сегодня вся наша судьба и вся наша сила именно в деньгах!

— Это твоя сила — в деньгах, Хаким, — не согласилась эфиопка, — а сила ислама и вся наша судьба в руках обычных людей — воинов, крестьян и купцов. Отнимите у них веру в справедливость, и вы потеряете все.

И едва Хаким собрался с мыслями, чтобы возразить, его секретарь занес только что полученное письмо.

— Это то, о чем вы предупреждали особо, — тихо сказал секретарь. — Я не смел задерживать.

Хаким не без раздражения развернул папирусный листок и обмер. Это было донесение Амра. Ставящий превыше всего варварскую справедливость убийца пророков сообщал, что Византийская империя, пусть непрямо, устами городского собрания столицы Египта признала свое поражение в войне и готова начать переговоры о дани.

— Не может быть! — выдохнул Хаким.

— Что там? — заинтересовался Али.

— Византийцы согласны платить нам дань, — глотнул Хаким, — только бы мы не шли на Александрию.

Аиша удовлетворенно хмыкнула, и мужчины неловко отвели глаза. Принцесса опять оказалась права, ибо чтобы поставить гордую и могучую Византию на колени, Амру не понадобилось ни динара — только справедливость.

Амр принял первое александрийское посольство и подписал документы о порядке приема посольства и процедуре переговоров с огромным облегчением. Военная разведка давно донесла ему, что главный город Египта неприступен, а Менас в деталях объяснил, почему.

— Александрия окружена сложной системой водных заграждений, — развернул план города купец, — один канал Дракона чего стоит! Пресной воды там — целый Нил, а подкрепление для обороны они запросто могут получить морем. Еще никто не взял Александрию с суши. И тебе ее тоже не взять.

— Тогда почему Ираклий идет на перемирие? — заинтересованно заскользил взглядом по превосходно выполненному чертежу Амр. — Хочет передышки? Ждет, когда сойдет лед, чтобы ударить по перешедшим к нам городам флотом?

— Лишь отчасти, — покачал головой Менас. — Главный вопрос в такой большой войне — вера солдат и крестьян в справедливость. И эта вера в империи пошатнулась.

— Значит, он будет стремительно объединять и обновлять Церковь… — задумчиво произнес Амр.

— Скорее всего.

Что ж, противник поступал правильно. Амр и сам столкнулся с необходимостью не только укреплять веру в Единого, но и вводить какие-то общие правила, едва племена варваров начали в массовом порядке принимать ислам.

— Варвары вошли в уже сдавшийся город и вырезали всех мужчин, — как-то доложили ему.

Амр тут же выехал на место и увидел праздник. Пьяные, как объевшиеся забродивших плодов свиньи, увешанные ожерельями из отрезанных мужских уд, варвары танцевали на центральной площади.

— Иди-ка сюда, — подозвал Амр своего сотника, специально прикрепленного к племени.

Бледный, как сама смерть, сотник подошел.

— Город сдался добровольно? — сухо поинтересовался Амр. — Мне правильно доложили?

Сотник сдавленно выдавил нечто невнятное.

— Тогда что это? — мотнул голову в сторону танцующих воинов Амр.

— Это в-все в-вождь… — заикаясь, начал сотник. — З-зверь, а не…

Амр властно остановил его — одним жестом руки.

— Виновен ты, а не вождь. Именно ты должен был им все объяснить. А если не успел или не сумел объяснить, — остановить силой.

Сотник покачнулся. Он понимал, насколько жуткое наказание может его ждать — что по аравийским законам, что по египетским.

— Иди и разъясняй, — выдавил Амр. — А когда сделаешь то, что должен был сделать еще неделю назад, я отдам тебя правосудию этого города.

— Пощади… — осел на колени сотник. — Тут же одни вдовы остались…

— Вот и посмотришь им в глаза, — отрезал Амр.

Вопрос дисциплины и слаженных совместных действий вообще вставал все чаще. Уже первый штурм Мемфиса — важнейшего после Александрии порта — завершился полным провалом аравитян.

— В больших войнах личная отвага ничего не решает, — кропотливо разъяснил принявший ислам сириец-сотник. — Такие войны больше похожи на шахматы, чем на драку. У греков и армян есть целые книги, посвященные искусству войны.

— Мне помогает Единый, — нахмурился Амр. — Поэтому я непобедим.