Андрей Степаненко - Еретик

«Нет, его нельзя убивать, — даже из-за Елены».

Ираклий сразу же послал в Александрию по-настоящему надежного человека — Ахилла, спасенного им от Фоки старого грека без ушей, носа и языка. И если Ахилл привезет спрятанную солдатом у родни монашку до того, как кто-нибудь что-нибудь сообразит, все может обойтись. Теперь Ираклий сожалел даже о том, что приказал устранить судью и начальника почты.

«Собственно, и Симон, уже никогда ни о чем не узнает…»

Этот умелец честно работал за деньги, а к тому времени, когда он завершит серию диспутов с Кифой, птичка по имени Елена будет снова в своей клетке. Надо просто держать последнего свидетеля под контролем.

Послышались тихие, осторожные шаги, и император обернулся. Это был секретарь.

— Что еще? — недовольно поинтересовался Ираклий.

— Варвары, император, — глотнул секретарь.

Ираклий поморщился. Полудикие племена безостановочно шли из глубин Сахары уже двадцать восьмой год, и конца этому не предвиделось.

— Много?

— Тысяч двадцать-тридцать.

— Еду, — кивнул Ираклий, встал и раздвинул занавесь. — Мир вам, святые отцы!

Делегаты подняли глаза, на мгновенье опешили, но тут же вразнобой заголосили.

— Мир и тебе, боголюбивый император…

— Вы хорошо потрудились, дети мои, — широко улыбнулся Ираклий, — думаю, на сегодня хватит. Лучше обдумайте то, что было уже сказано, за хорошим ужином…

Священники согласно загудели: того, что на них свалилось только что, хватало для размышлений за глаза.

— А ты, Симон, поедешь со мной, — поманил Ираклий. — Хочу тебе пару вопросов задать. Ты ведь у нас как раз варвар.

Кифа проводил Симона долгим взглядом и устало потер взмокший лоб. Он знал, что за этой, самой первой проигранной схваткой будут и другие. Такого сильного соперника он уже не имел давно.

«Точнее, никогда…»

Пожалуй, с этим амхарцем еще мог сравниться один грек — из прошлого… учитель Кифы… но тот грек был мертв, и вообще… раз и навсегда отрекшийся от своего прошлого Кифа не хотел об этом вспоминать.

— Господь просто обязан покарать этого еретика, — фальцетом произнес рядом стоящий кастрат-епископ Северин, — как уже покарал он Анастасия…

Кифа вздрогнул, но тут же взял себя в руки. Перешедший дорогу сильнейшим людям Церкви Анастасий умер от насланного Господом внезапного воспаления кишок — сразу после дружеского ужина с Кифой. Эта картина и теперь стояла перед глазами: крупный сильный мужчина воет от нестерпимой боли, извергая ртом только что съеденное, затем то, чем он отобедал пару часов назад и, в конце концов, дерьмо.

— Я тебе точно говорю, Кифа, — напряженно произнес епископ, — если Господь этого Симона не остановит, он еще и «Экстезис» нам навяжет.

Кифа досадливо крякнул. Обиднее всего было то, что он превосходил этого варвара силой духа во много раз. Да, Симон знал кое-какие «секреты ремесла» и вполне мог, сунув лавочнику одну монету, убедить его, что тот получил две. А для того, чтобы разрушить навязанное подчинение, большого ума и не требовалось, — всего-то хлопнуть в ладоши и перевести внимание на себя. И все-таки Кифа проигрывал — на каждом диспуте.

— А если «Экстезис» будет принят, ни Генуе, ни Венеции не устоять, — все ныл и ныл епископ, — Ираклий всех под себя подомнет.

Кифа задумчиво кивнул. Хуже того, если купцы поймут, что рекомендованные ими делегаты не сумели повернуть Собор в правильную сторону, кое-кого из них тут же постигнет кара Господня — вплоть до собственных выблеванных кишок. Аптекари в Генуе были хорошие.

— Ты прав, Северин, — вздохнул он, — Господь этого еретика обязательно покарает… я так думаю, в ближайшие сутки.

Симон вышел из храма вслед за Ираклием, однако пришлось ждать: к императору тут же подошли выразить преданность четверо крепких, как на подбор, иноземных братьев-купцов, только что купивших огромное поместье — совсем недалеко от столицы.

— Хвалю, — кивнул император, — рад, что вы верите в Кархедон.

Стоящего в свите эконома экзарха перекосило, и он — от греха подальше — тут же отвернулся. В последние двадцать восемь лет небеса не баловали Ифрикайю [14] Ифрикайя, Ифригия — провинция Африка, современный Тунис. дождями, реки зарастали, берега озер начали покрываться горькой солью, урожаи зерна сократились, и только маслина удавалась, как и прежде, — на славу.

— Главное, чтобы крестьяне вас приняли, как истинных господ, — лукаво улыбнулся Ираклий. — Надеюсь, вам уже рассказали о местных… традициях? Здесь надо быть поосторожнее…