Андрей Степаненко - Еретик

— Византийцы не убивают девочек, рожденных от захваченных женщин противника.

— Как не убивают? — не поверил пророк. — В девочках вся сила вражеского рода! Это тебе любой скажет!

— Хуже того, — подкинул дровишек в огонь Симон, — они даже не кастрируют пленных мальчиков.

— Не может быть! — отрезал Мухаммад. — Как добиться от мужчины покорности, если не изъять у него ядра?! Он же рано или поздно восстанет!

Симон окинул пророка внимательным взглядом; он уже видел, что словом его не убедить.

— А ты спроси у архангела Джабраила, когда он в следующий раз к тебе придет, — нехотя и даже лениво предложил он.

Мухаммад яростно фыркнул и ушел к своему костру, но когда он в очередной раз вернулся «оттуда», все изменилось — мгновенно.

— И девочек, и мальчиков от женщин врага принимать в род, как своих детей [26] Запрещение Мухаммадом убийства девочек косвенно указывает на введение патриархальной модели отношений — на тот момент наиболее прогрессивной. , — жестко распорядился он.

— Но Мухаммад… — опешили вожди.

Симон видел это со стороны. Пророк покачнулся, глянул в небо, и уже через несколько мгновений все, кто стоял рядом, раскрыли рты, да так и замерли. Не слушать то, что исходило через него, было попросту невозможно! И, в конце концов, Мухаммад изменил все. Он умел добиваться своего.

Вот только Симону эта его откровенность вышла боком. Две недели подряд он чуял на себе пристальный взгляд небес — та еще пытка — и понял, что за такие советы надо брать деньги, иначе от «Того, Который» не спрятаться.

— Симон!

Симон вздрогнул. Ираклий смотрел прямо на него.

— Подойди-ка сюда!

Симон прищурился, двинулся к Ираклию, и уже шагов за двадцать понял, в чем дело. Рядом с вождем стоял колдун — в женском балахоне и с толстой, по-женски заплетенной косой.

— Да, Ираклий, — встал рядом с императором, прямо напротив колдуна Симон.

— Вожди не верят, что наш бог самый сильный, — бросил через плечо Ираклий. — Сделай что-нибудь.

— Спроси колдуна, — повернулся Симон к толмачу, — где он хочет, чтобы я это доказал?

Толмач Ираклия перевел сказанное толмачу варваров, тот, явно через слово понимая это нумидийское наречие, пересказал то, что смог разобрать, колдуну. И колдун враждебно мотнул головой в сторону крытого шкурами шатра.

Симон широко улыбнулся и двинулся вслед за ним. У варваров было немало красивых трюков, однако ничего по-настоящему свежего он уже не встречал года три-четыре. Колдун нырнул за полог, а едва Симон, пригнувшись, нырнул следом, тот обернулся. И, конечно же, это был оборотень — с клыками, когтями и длинной, седой, воняющей псиной шерстью.

— Отлично! — искренне похвалил Симон. — Ты настоящий мастер. Особенно хорош запах.

Оборотень удивился, однако интонацию понял и расплылся в самодовольной улыбке, тут же растеряв и клыки, и когти и даже вонь.

Разумеется, все это было ненамного сложнее, чем, сунув лавочнику одну монету, убедить его, что он получил две. Одна беда: бедняги искренне верили, что и впрямь в кого-то там превращаются. Иногда это усложняло переговоры.

— Теперь моя очередь.

Варвар поднял брови, затем прищурился и вдруг побледнел, осел на землю и, обхватив колени Симона руками, зарыдал. В голос.

— Ну, вот, теперь и ты знаешь, каким должен выглядеть всепрощающий Отец, — печально проговорил Симон, — а у Патриарха Пирра отныне одним рабом больше…

Именно поэтому он и брал деньги за работу — всегда.

Конечно же, Бог видел все. Но за какую бы цепочку — зла или добра — ни потянуть, Симон всегда терялся где-то в середине — меж Мухаммадом и его вождями, меж Пирром и этим колдуном, меж Ираклием и Кифой. Немедля передавая импульс поступка следующему звену, он тут же ускользал от пристального взгляда Небес и становился так же неотличим от серой человеческой массы, как замерший на ветке хамелеон — от листвы.

Основные силы Амра шли по левому берегу Нила, строго вдоль русла, в то время как два десятка небольших разведывательных отрядов постоянно прочесывали предгорья, а едва находили добычу, большей частью, коров, тут же формировали сопровождение и гнали стада к ближайшей переправе через Нил, а оттуда — к Мекканскому морю [27] Море Мекканское — одно из названий Красного моря. . Там их ждали корабли курейшитских купцов.

Однако предчувствие неизбежной расплаты все нарастало. Конная разведка императора контролировала каждый шаг его отряда, а имперские гонцы со свежими донесениями так и уходили на север — каждые несколько часов. И понятно, что Амр от имперских гонцов отставал — троекратно.