Владимир Шатов - Сталинград

- Сапог протёк. - Сказал сержант, посмотрев на правую ногу.

- Да у тебя там сквозная дырка от пули! – изумился комбат.

- А нога не задета…

Кошевой и Григорий опять сидели в знакомой воронке, голодные и холодные. Связь с тылом протянули, но кашевары не дошли до них.

- Как горяченького поесть хочется!

- Да хучь бы просто пожрать…

Высоко в небе пролетали немецкие крупнокалиберные снаряды, исчезая из вида на излёте у земли за обороной полка. Связист снова высунулся с трубкой полевого телефона.

- Вас первый требует!

- Почему вы не собрали с поля боя оружие? – даже на расстоянии пары метров из неё ясно слышался мат и крик. - Это пахнет трибуналом!

- Как только освободим город, если будем живы, то и соберём оружие, здесь его завались! - отпарировал старший лейтенант.

На этом непростой разговор окончился.

- Что сделал батальон?.. Что там сейчас? Какие потери? – пожаловался комбат Шелехову. - Об этом комполка не задал ни одного вопроса.

- Сам бы попробовал собрать…

По-прежнему свирепствовали немецкие снайперы. Где-то к обеду над головами защёлкали пули, явно снайперов, и не одного.

- По кому они пуляют? – спросил Михаил.

- Может кто-то к нам ползёт…

Вдруг на краю воронки вырос в свой громадный рост мощный по-медвежьи солдат из хозвзвода Иван Шохин!

- Как ты сюда пробрался? – изумился комбат.

- Просто дошёл…

За спиной у него привязан трофейный термос с супом. В руке другой термос с кашей. Весь солдат увешан фляжками с чаем, водой и наркомовской водкой… Одна из фляжек прострелена, но Шохин этого не замечает.

- Здравия желаю, товарищ комбат! - гаркнул он.

- Прыгай скорее…

Михаил его мигом стащил в воронку за ноги. Идя к ним по открытому пространству, он не понял, что снайперы метят именно в него, а полное спокойствие русского, видимо, сбило с толку немецких стрелков.

- Он што больной? – подумал удивлённый Григорий.

Чуть раньше комбат списал Ивана из пулемётчиков, направив в хозвзвод к Фёдорову. Шохин постоянно засыпал на часах в окопах, но силищу имел лошадиную.

- Что и требуется в хозвзводе. – Подумал тогда командир.

Кошевой снял с себя медаль «За боевые заслуги» и прикрепил её на груди Шохина. О себе подумал:

- Всё равно погибну…

14 октября в 6 часов утра по берлинскому времени 6-я армия Вермахта начала очередное третье наступление в Сталинграде, используя всю авиацию 4-го воздушного флота генерала фон Рихтгофена. Пасмурное небо заполнили самолёты, артиллерия стреляла безостановочно, и дико ревели сирены.

- Сейчас мы поднимемся из окопов и примем участие в этом чудовищном представлении, - думали солдаты 389-й пехотной дивизии в ожидании приказа атаковать, - но останусь ли я в живых…

Немецкая артиллерия громила развалины, превращённые в огневые точки, блиндажи и бункеры русских. Снаряды, начинённые фосфором, сжигали всё, что могло гореть.

- Те, кто видел в эти дни чёрное небо над Сталинградом, никогда не забудут его - грозное, грохочущее, озарённое багровыми вспышками. – Писали домой солдаты противоборствующих армий.

Сражение началось с удара немцев по тракторному заводу. В полдень части 14-й танковой дивизии атаковали малочисленные советские части с севера. Чуйков не растерялся. Он направил все имеющиеся у него бронесилы против наступающих дивизий противника.

- Если немцы прорвутся, - сказал он Крылову, - они нам всё равно больше не понадобятся…

- Правильно! – поддержал командарма 62-й армии РККА Николай Иванович.

Один из командиров 305-й германской пехотной дивизии написал родным: "Огонь нашей артиллерии необычайно силён. Батареи шестиствольных миномётов и бомбардировщики обрушили на русских лавины огня, но они с невиданным фанатизмом продолжали сопротивляться".

Стойкость русских солдат действительно превосходила человеческие возможности, и всё же они не смогли сдержать наступления немцев. Утром вражеские танки прорвали их оборону и отсекли 37-ю гвардейскую дивизию Желудева и 112-ю стрелковую дивизию от основных сил. Генерал Желудев взрывом был заживо погребён в своём блиндаже - обычное дело в эти страшные дни. Солдаты откопали его и доставили в штаб армии.

- Это был жутко изматывающий бой, - докладывал офицер немецкой 14-й танковой дивизии. - Танки со скрежетом заползали на груды щебня, пробивались через разрушенные цеха, в упор расстреливали дворы и узкие улочки. Множество танков было подбито, ещё больше подорвалось на минах противника. Снаряды, ударяясь о металлические конструкции, высекали снопы искр, которые в копоти и дыму разлетались в разные стороны.