Владимир Шатов - Сталинград

- Перелёт, недолёт, опять перелёт. – Равнодушно отмечал Кошевой.

- Попадание!

Многотонный танк играючи разлетелся на куски.

- Каково танкисту! – поёжился Шелехов и поправил ремешок на каске. - Ведь он не имеет права покинуть даже подбитую машину.

- Сколько же дурости у нас…

Один танк стоял так близко, что была видна дыра от снаряда, прошившего лобовую броню. Он возвращался из атаки, когда был подбит. Вокруг башни намотаны человеческие внутренности - остатки десанта, ехавшего на нём в атаку…

- Теперь все снаряды, предназначенные немцами для этого танка, будут лететь в нас. – Сказал лейтенант Симаков и на всякий случай отполз в сторону.

Через минуту командир роты вернулся бледный, волоча правую ногу.

- Ранило вот. – Сказал он, и устало прилёг.

Григорий вспорол его сапог. Ниже колена - штук шесть мелких дырочек. Наскоро перевязывал.

- До свидания командир! – сержант махнул рукой в сторону Волги. - Счастливо отделался!

- Держись Шелехов! – попрощался лейтенант и уполз.

Однако в душе у Григория закрались смутное сомнение: таких ран от снаряда не бывает. Он отполз в ту воронку, куда уходил лейтенант.

- И што энто? – удивился он, увидев там что-то.

Присмотревшись, Григорий всё понял. На дне ямы лежало кольцо от гранаты с проволочкой…

- Членовредительство! – прошептал он.

Шелехов взял улики и швырнул их в воду на дне соседней воронки.

- Лейтенант - ить дюже хороший парень, да к тому же герой. – Он вспомнил свой недавний разговор с комбатом.

… Тогда Кошевой посмотрел в спину уходящего на позиции Симакова и сказал:

- Орёл!

- А награду он за что получил?

- Он получил орден за отражение танковой атаки в июле 1941 года, на границе. – Сказал с уважением Кошевой.

- Сразу цельный орден?

- Выстоял один, когда все остальные разбежались!

- Тогда понятно! – согласился тогда Григорий. - Энто многое значит.

Он знал, что теперешний же срыв у него неслучаен. Накануне тот столкнулся с пьяным майором, начальником штаба полка, который приказал ползти к импровизированному немецкому дзоту и забросать его гранатами. Оказавшийся тут же неизвестный старший сержант пробовал возражать, заявляя, что он выполняет другое приказание.

- Ах, ты блядь! - рассвирепевший майор, не раздумывая, пристрелил его.

Лейтенант сам пополз к окну в подвал, неловко бросил гранаты, не причинившие бетонным стенам никакого вреда, и чудом вернулся обратно. Он с дрожащими глазами упал в яму рядом с Григорием, а гимнастёрка его была белая от выступившего пота.

- Зачем гнать людей на бессмысленную смерть? – спросил он тогда. – Кому это надо?

- Бесполезный риск выбил лейтенанта из равновесия, - сообразил Григорий, - и привёл к глупому членовредительству...

… От дивизии давно остался один номер, штаб, повара и обслуга. Под ружьём у командира батальона старшего лейтенанта Кошевого остался жалкий десяток солдат.

- Каша сызнова с осколками! – роясь ложкой в мятом котелке, проговорил Григорий.

- Когда подносчик пищи ползёт, термос на его спине пробивает… - вяло отреагировал Михаил.

- Хочется пить и болит живот, - пожаловался командиру бывалый сержант, - ночью два раза пробирался за водой вон к энтой воронке… В охотку выпил густую, коричневую, как кофе, пахнущую толом и ищо чем-то воду. Когда же сегодня решил напиться, увидел чёрную, скрюченную руку, торчащую из воронки…

- Нашёл время вспоминать! – выплюнул кашу старший лейтенант.

Гимнастёрки и штаны бойцов стали как из толстого картона: заскорузли от крови и грязи. На коленях и локтях - дыры до голого тела: проползали. Свою каску Григорий выбросил:

- Их тута мало кто носит, но зато много валяется повсюду.

Этот предмет солдатского туалета используется совсем не по назначению. В каску обычно гадили, затем выбрасывали её за бруствер траншеи, а взрывная волна швыряла обратно, прямо на головы…

- Покойник нестерпимо воняет.

- И не только покойник!

Жмуриков кругом валялось много, старых и новых. Одни высохли до черноты, головы, как у мумий, со сверкающими зубами.

- Лежат в разных позах, - скривился Кошевой, - словно уснули...

- Другие распухли, как будто готовы лопнуть. – Брезгливо поморщился Григорий.

Некоторые неопытные солдаты рыли себе глубокие укрытия в песчаной почве, и земля, обвалившись от близкого взрыва, придавливала их. Так они и лежали, свернувшись калачиком, будто спали, под толстым слоем песка.

- Картина, напоминающая могилу в разрезе.