Владимир Шатов - Сталинград

- Парень, ну и вонь!

- А ты не нюхай.

Дородный фельдшер осмотрел ногу Иоганна. Кусок за куском, очень осторожно, он удалил остатки кожи с отмороженных ступней.

- Кем работаешь?- спросил он Майера.

- Я поступил в армию сразу после школы, господин фельдшер, - ответил тот.

- Гм-м…

- Что это он делает, - думал Иоганн, когда тот погрузил щипцы глубоко в пятку.

- Что-нибудь чувствуешь? - спросил медбрат и почесал сломанный нос.

- Совсем немного.

- Ну, возможно, тебе все-таки повезло… - пробормотал лекарь.

Теперь Майер и в самом деле забеспокоился:

- Я не лишусь ног?

- По крайней мере, - тихо ответил ему фельдшер, - ты какое-то время не будешь участником этой проклятой мясорубки.

В смотровую заглянул ротный медик и сказал, что принесёт его ранец на следующий день.

- Один день я как-нибудь переживу…

- Ты ведь всё равно никуда не денешься до этого времени?

- Только сообщи Францлу Ульмеру о моей болезни. - Попросил его Иоганн.

- Ладно.

Начавшиеся в середине сентября бои непосредственно за Сталинград военные сразу назвали позиционной, или «крепостной» войной. Время для проведения крупных операций миновало, из просторов степей война перешла на изрезанные оврагами приволжские высоты с перелесками и балками.

Сталинград - крупный промышленный город, расположенный на неровной, изрытой ручьями, пересечённой местности, застроенной зданиями из железа, бетона и камня. В таких условиях километр, как военная мера длины, был заменён метром, карта генерального штаба - планом города.

За каждый дом, цех, водонапорную башню, железнодорожную насыпь, стену, подвал и, наконец, за каждую кучу развалин велась ожесточённая борьба, которая не имела себе равных даже в период первой мировой войны с её гигантским расходом боеприпасов.

Расстояние между войсками противников было предельно малым. Несмотря на массированные действия авиации и артиллерии, выйти из района ближнего боя было невозможно. Иногда случались забавные и трагические недоразумения.

Однажды ночью Григорий Шелехов и несколько измученных красноармейцев подобрались к разрушенному школьному зданию.

- Переночуем здесь!

- А чьё энто здание? – засомневался Григорий.

- Какая на хрен разница?!

В пустых классах, оказалось теплей, чем на улице, на полу валялась солома и спали какие-то солдаты. Они улеглись рядом и тотчас уснули. Потом кто-то проснулся и нервно крикнул:

- Мы спим рядом с немцами!

- Russisch!

Все вскочили, в темноте началась беспорядочная стрельба, потасовка, шум, крики, стоны и брань. Били кто кого, не разобрав ничего в сумятице. Григорий получил удар штыком в ляжку, сам ударил кого-то ножом. Потом все разбежались в разные стороны, лязгая от злобы зубами.

- Пошли спать в другой класс! – предложил Григорий и первым спустился на этаж ниже. – Немцам тоже спать надо…

- Такой сон собаки перебили!

- Зато согрелись…

Сняв штаны, Григорий определил по форме шрама, что штык был немецкий, плоский. В санчасть не пошёл, рана заросла сама недели через две.

… Русские превосходили немцев в отношении использования местности и маскировки и были опытнее в баррикадных боях за отдельные дома. Позиционная война нагрянула совершенно неожиданно для немецких стратегов, потери в людях и технике были несоизмеримы с успехами, которые исчислялись квадратными метрами захваченной местности.

Бои за Мамаев курган продолжались, но не менее ожесточённое сражение развернулось за огромное зернохранилище, ниже по течению реки. Быстрое продвижение танкового корпуса генерала Гота отрезало эту естественную крепость русских от основных частей РККА. Защищали хранилище солдаты 35-й гвардейской дивизии, силы которых были уже на исходе. Ночью 17 сентября к ним смог пробиться взвод морской пехоты под командованием лейтенанта Андрея Хозанова. Взвод располагал двумя станковыми пулемётами и двумя противотанковыми ружьями.

- Теперь нас голыми руками не возьмёшь!

Когда немецкий офицер в сопровождении переводчика вышел на открытое пространство и, размахивая белым благом, потребовал немедленно сдаться, красноармейцы, не раздумывая пристрелили его и подорвали один танк.

- Хрен тебе, а не морковку!

Германская артиллерия стала крушить бетонное сооружение, готовя плацдарм для наступления 94-й пехотной дивизии. 18 сентября защитники зернохранилища отбили десять атак. Зная, что помощи ждать неоткуда, русские строго экономили боеприпасы, пайки и воду. Условия, в которых они продолжали сражаться, были просто ужасны. Солдаты задыхались от пыли и дыма, зерно в хранилище выгорело, а вскоре кончилась и вода. Нечем было даже охладить раскалившиеся от стрельбы стволы пулемётов.