Владимир Шатов - Сталинград

Ночью стало так холодно, что даже не верилось, что всего лишь начало осени. Летнее обмундирование совершенно не согревало измождённые тела.

- Но где же то чувство гордости от сознания того, что мы воюем на линии фронта? - подумал уставший Майер. - Мы только знаем: по крайней мере, на данный момент мы не воюем и чертовски рады этому.

Ноги Иоганна постепенно превращались в лёд и совсем потеряли чувствительность. Он знал, что с этим нужно что-то делать, но хотелось так бесконечно покойно оставаться неподвижным.

- Теперь мы боимся наступления утра, - неизвестно кому сказал Францл, боимся каждого наступающего дня.

- Хорошо, что здесь не стреляют… - прошептал Иоганн.

Не было больше взрывов шрапнели, не слышно свиста пуль, криков раненых, а когда он положил голову на колени и выбросил из головы все мысли, холод перестал быть таким мучительным.

- Конечно, я не собираюсь засыпать, - пробормотал он в полусне, - я только вздремну.

- Скоро должна прибыть смена… - сказал кто-то рядом.

Горели далёкие дома, и ему казалось, что жар от огня доходил до его измученного тела...

- Остекленевшие глаза Зандера... Ещё одна проклятая осечка пулемёта... Посмотри, Францл, вон они идут! – бредил в полусонном состоянии Майер. - Что это лейтенант тащит за собой?.. Это большая кукла, из глаз которой льются настоящие слёзы...

Иоганн проснулся как от толчка. Рядом Францл что-то бормотал во сне, его тело инстинктивно подёргивалось. Ему, кажется, тоже снился вчерашний ужас.

- Францл, ради бога, проснись!

Майеру пришлось трясти его изо всех сил. Он долго потом не мог прийти в себя.

- Я спал, что ли?.. Господи, я мог бы так и не проснуться!

Они с трудом встали на ноги и попытались разогреть конечности, но бесполезно.

- Я чувствую себя так, будто иду на ходулях. – Признался Иоганн и начал активно приседать.

- А я ног совсем не чувствую…

На заре их сменили. Когда они получили приказ к отбытию, троих из группы с ними не оказалось.

- Я слышал от сержанта Хофмайстера, что они замёрзли. – Сказал утром Францл. - Их раздели и растёрли спиртом, но было уже поздно.

- Жаль!

Кто-то из новобранцев заметил:

- Чертовски хорошая смерть, если хотите знать моё мнение… Просто замёрзнуть, и всё. Ты спишь, смотришь чудные сны, и вдруг - всё кончено.

- Чем же хорошая смерть?

- Совсем не почувствуешь грань перехода.

- К тому же никакой грязи, - добавил другой солдат.

- Я бы молил Бога, чтобы замёрзнуть насмерть, - послышался слабый голос Хубса, молоденького студента из Бремена.

Затем Майер услышал, как кто-то пророкотал басом:

- Хотел бы я увидеть твою глупую физиономию, если бы ты вдруг обнаружил, что промёрз насквозь и тебе некуда идти… Даже на небеса не пускают!

Все натянуто засмеялись. Однако постепенно солдаты воспрянули духом. Вновь были рады идти строем туда, где мир и покой.

- Майер и Хубс отправляйтесь в дозор. – Велел командир взвода.

- Есть!

… Они удобно расположились на восточной стороне узкого оврага и принялись разговаривать.

- Здесь, за линией фронта и на фронте, всё оказывалось совсем не таким, как это себе представляли матери дома. – Признался Иоганн Хубсу, а затем спросил: – Не так ли?

- Возможно…

- Тебе пишут из дома? - Парень ему чем-то нравился.

- Мама пишет, чтобы я держался подальше от женщин и не делал глупостей. - Хубс потёр нос и натянуто улыбнулся.

Мало-помалу он становился более общительным, и Иоганн видел, что Хубс был рад излить душу кому-нибудь:

- Мать много молится за меня. Она говорит, что и мне следует постоянно молиться.

- Бог забыл про нас!

- Я не особенно часто молюсь в эти дни. Не часто удается улучить момент для этого в нынешней неразберихе, верно ведь?

Майер напряг глаза, всматриваясь в серую пелену перед ними. Ему показалось, что он видит там какое-то движение. Может быть, собака?

- Хубс, - проговорил он быстро, - посмотри туда, где балка, видишь что-нибудь?

- Да, вижу. Кто-то ползёт.

Иоганн снял с предохранителя винтовку, вытащил правую руку из рукавицы и рванулся вперёд, к движущейся цели. Когда тот увидел противника, то вскочил и бросился бежать.

- Хальт! Стой на месте! - крикнул азартный Майер. - Стой!

Красноармеец побежал со всех ног. Иоганн выстрелил ему в голову. Он петлял, потом споткнулся и упал прямо на мёрзлую землю. Затем подпрыгнул вверх как горный козёл, но не продвинулся заметно вперёд.

- Не уйдёшь!

Майер спокойно прицелился. Расстояние было не очень большим, хотя видимость оставалась слабой. Он не мог промахнуться, но Хубс положил левую руку на винтовку.