Владимир Шатов - Сталинград

- После этого налёта я недосчитался своих лучших командиров. – На следующий день признался начальнику штаба Чуйков.

- Мы сами чудом проскочили…

В итоге сама 62-я армия оказалась, куда в более худшем положении. 33-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием полковника Александра Утвенко попала в ловушку на западном берегу Дона. Гвардейцев атаковали сразу две немецкие дивизии.

- Вот нам свезло! – командир зло сплюнул на высохшую, словно пергамент землю. – Главный удар по нам пришёлся.

- А кроме нас просто никого больше не было. – Грустно сказал адъютант Худобкин.

Измотанная в предыдущих боях дивизия несла страшные потери. Раненых бойцов переправляли в тыл на телегах и верблюдах, машин не хватало. Делать это приходилось только в ночное время во избежание налётов с воздуха.

- Где же наши хвалёные истребители? – с тоской в голосе спросил небо лейтенант Худобкин.

- В кино остались…

Немцам успех тоже достался дорогой ценой. Только на позиции одного батальона в балку оттащили 313 трупов германских военнослужащих.

- У русских катастрофически не хватает боеприпасов. – Рассуждали немецкие офицеры. – Что было бы, если они обеспечивались по полной?

- Откуда им взяться?.. Вся военная промышленность у них была на территориях, которые мы уже захватили!

- Но сами заводы они умудрились вывести…

Зачастую подразделения Красной Армии шли в атаку лишь для того, чтобы добыть трофейное оружие и патроны. Запасы продовольствия настолько истощились, что солдатам приходилось варить колосья с ближайших полей.

- Хотя бы у колхозников разжиться продуктами. – Предложил практичный адъютант.

- Не шибко они рады нашему отступлению!

11 августа остатки 33-й дивизии, разбившись на маленькие группки, стали с боями прорываться к Дону. Одну из таких групп, которую до этого вёл Шелехов, встретил растерянный комдив.

- Лично я сам пять раз перезаряжал свой пистолет, - рассказывал Утвенко на вечернем привале. - Многие наши командиры предпочли застрелиться, чтобы не попасть в плен и уберечь своих родных от клейма "семья предателя".

- Я в плен в любом случае не сдамся! – негромко сказал Григорий, тщательно грызя варёную кукурузу.

- Боишься?

- Чего боятся? – ухмыльнулся Григорий и признался: – Недавно чудом вырвался оттудова.

- Вот как! – насторожился адъютант комдива, бывший гинеколог. – Как там?

- Ничего хорошего…

- А как вырвался?

- Знакомый казак отпустил.

- Так бывает!

- Как видите...

Сидящие вокруг костра напряжённо затихли, примеряя на себя подобную ситуацию. Страх смерти и опасность пленения сглаживали различия в служебном положении и званиях.

- Все мы одинаково беззащитны перед врагом. – Злорадно подумал Григорий. – Немцам без разницы кто попался в их лапы…

Косой на правый глаз боец, в рваной гимнастёрке протянул к огню заскорузлые руки и сказал:

- Ишо неизвестно примут ли немцы пленных.

- Это ты к чему?

- Прошлой осенью пехота, всё больше смоленские, в плен пошла сдаваться. Умирать не хотят - думали, немцы их домой отпустят. А немцы их, сердешных, человек триста, прикончили из пулемётов - чтоб не возиться, что ли… Сам видел огромную яму, полную мертвецов.

- А у нас другой случай был, - поддержал тему худющий сержант. - Вышли из леса наши, тоже человек триста. Вооружённые, одетые, обутые, сытые. Только что из тыла - пополнение. Немцы в штаны наклали - гарнизон в деревне всего десятка три солдат. Тогда обер-лейтенант, комендант гарнизона, приказал пленникам сложить оружие в кучу, снять полушубки и валенки… Затем храброе воинство отвели на опушку леса и перестреляли: «Кому нужны такие, своих предали и нас предадите…»

Молодой боец, с густыми тёмными бровями заикаясь, спросил командиров:

- Что теперь делать-то?

- Будем пробиваться к Дону.

- Лишь бы немцы не помешали…

Час и два и три молчаливая группа под покровом ночи двигались на восток. Шли, разумеется, не по прямой. Направление давали балки, а в большей степени сами же немцы, выпускавшие ракеты в равные промежутки времени всю ночь.

- Я вот кумекаю, товарищ Шелехов, - нарушил молчание Илья, - когда у «фрицев» ракеты кончаться?

- Хрен их знает! – мрачно ответил Григорий.

Ракеты взлетали слева, и редкая колонна резко поворачивала вправо, переходя на другую балку. Когда виднелись вспархивающие вражеские ракеты прямо по курсу, все замирали по команде.

- Стой!

Часто немцы выпускали ракеты так близко, что Григорий слышал их характерный сухой треск, похожий на шипение змеи.