Владимир Шатов: Возвращение

- Аминь! – пожилая женщина впереди опустилась на колени и трижды перекрестилась.

Где-то в бесконечной тёмной дали, над алтарём, горел ярко освещённый лик Господа. Он завораживал, снимал с сердца смутное беспокойство, приведшее Григория сюда, в обитель Бога.

- Спасибо Господи! – благодарность за то, что он нашёл свою семью, переполнила душу.

Справа от входа в небольшом углублении в стене жарко полыхали огни десятков свечей. Чуть выше, в нише стены висела икона Богоматери. Успокоение снизошло на него.

- Церкви у всех народов разные, но Бог-то у нас один…

Григорий взял свечку, зажёг её, и его маленький робкий огонёк затеплился рядом с другими, огонёк надежды, просветления и очищения. Он поднял глаза к верху и увидел светлый лик Богородицы. Слова неизвестной молитвы сами собой слетели с его сухих губ:

- Помоги нам, заблудшим, святая заступница!.. Прости нам грехи и прегрешения. Очисти нас от зла и скверны, успокой измученные души наши…

Мелехов вышел из церкви и буквально не чувствуя земли под собой, вернулся к реке. Он сел на пожелтевшую от зноя траву берегового обрыва и полчаса невидящим взглядом смотрел на воду.

- Как я устал за семьдесят шесть лет жизни!

Спокойный и могучий Дон лениво нёс свои воды к невидимому морю. Казалось его течение столь мощно и монолитно, что можно стать на поверхность реки и просто перейти на другой берег как по льду.

- Спаси и сохрани! - Человек продолжал разговаривать с Богом.

Неожиданно он увидел как мимо него, влекомый сильным течением, проплыл одинокий листок тополя.

- Так и человек, - подумал состарившийся казак, - несётся по жизни, не зная куда, зачем и почему. Мы не в силах сопротивляться жизненному потоку и никогда не знаем истинной цели своего существования. Может вся наша жизнь лишь путь к чему-то более значительному и высокому?

Григорий Пантелеевич посмотрел на тучную Луну и ему показалось, будто причудливый рисунок на её поверхности стал похож на лицо добродушного толстяка.

- Где-то наши судьбы, мечты, дела и переживания, небось, сливаются в нечто, питающее Бога. – Сказал он вслух и закашлялся. – Ить множество капелек воды, которые составляют тихий Дон, попадая в далёкое море, полностью меняют свой вкус и собственное назначение...

На висящем прямо над головой небосклоне, кто-то зажёг крупные спелые звёзды.

- Только кто знает энто наверняка?

Седой как лунь старик давно чувствовал, что это его последнее лето под вечным солнцем и радовался этому обстоятельству.

- В жизни за всё нужно платить! – его мозг работал на удивление чётко. - За еду, комфорт и удовольствия человек расплачивается сам: работой, здоровьем и временем. За зло, которое мы приносим в мир рассчитываются наши близкие и дети. Каждое слово, желание и действие рано аль поздно отзовётся болевым эхом… Фактически человек живёт не благодаря, а вопреки. Миллионы дел, тысячи бед и полчища врагов ждут нас на жизненном пути!.. Нужно обладать огромной внутренней силой штоб противостоять враждебному окружению и до самого последнего дня оставаться человеком…

Утомлённый мужчина с блаженством закрыл глаза, уставшие за долгую жизнь, и сладко задремал. Микроскопический кусочек мирового сознания по имени Григорий Пантелеевич Мелехов почти достиг своего моря…

Бархатным вечером, сразу после отъезда родных, Григорий Пантелеевич решил прогуляться за пределы станицы, слишком много встреч и волнений принёс ему прошедший день. У выжженной злым солнцем степи ещё сохранились кое-где утолки, полные необыкновенной красочности. На обрыве, ступенчато спускавшемся к Дону, белели какие-то загадочные пятна.

- Што там светится? – заинтересовался он и подошёл ближе.

Перед ним открылась чудесная бледно-розовая поляна, сплошь заросшая невысокими кустиками наголоватки. Вольготно раскинувшись на уступе склона, она нежным покрывалом накрывала плавный изгиб долины.

- Так вот откудова идёт энтот звук, - догадался Мелехов, - неумолчный пчелиный гул стоит над невинными цветками.

Долина была невелика, но так разительно и красиво выступала она на фоне потускневшего разнотравья, что поглощала всё внимание и оттого казалась огромной и особенно прекрасной.

- Впечатление такое, будто стоишь посредине роскошной горной полянки. – Не выдержал он наплыва чувств.

Постояв возле цветного великолепия Григорий Пантелеевич вернулся на пыльные улицы притихшей станицы. На противоположном конце высилась величественная старинная церковь.