Владимир Шатов: Возвращение

Так они спорили, не обращая внимания на развлечения других гостей. Да и спор был ни о чём. Оба говорили одно и то же, только разными словами. Однако вскоре разногласия опять стали принципиальными.

- Всё-таки немцы воевали лучше! – слегка забывшись, сказал Иоганн.

- Чего же вы тогда проиграли?

- Пятеро оставшихся в живых после артиллерийского обстрела солдат моей роты отбивали атаку русского батальона, уложив его перед своими позициями…

- Но мы ваш Берлин взяли, а вы Сталинград - нет.

- Нам оставалось пройти всего несколько сот метров до Волги!

- Но вы их не прошли!

Майер хотел сказать что-то обидное, но вовремя спохватился. Он помолчал, обдумывая новые доводы, и с усмешкой произнёс:

- Что вы русские за странный народ? Мы наложили в Сталинграде вал из трупов высотою около двух метров, а всё лезли и лезли под пули, карабкаясь через мертвецов, а мы всё били и били, а вы всё лезли и лезли…

- Назад нам повернуть было нельзя! – признался бывший сержант и заиграл желваками. – Сзади подпирали заградотряды…

К столу вернулись Николай и генерал, которому показали новый колхозный клуб.

- О чём спорим? – живо поинтересовался Иван Матвеевич.

- Да вот вспоминаем войну…

- Забывать её уроков не следует, – согласился дипломатичный Шаповалов, - но и вечными врагами быть не стоит!

- Точно!

- Вот мы воевали друг против друга, - улыбнулся остывший Григорий Пантелеевич, - а нынче сидим водочку пьём…

Все дружно согласились, что за это нужно выпить. Следующий час гости пили, ели и смотрели, как соревновалась колхозная молодёжь. Солнце взобралось на самый верх своей наблюдательной вышки, и только тень от склонившихся над столом берёз спасала от его жгучих лучей.

- Иван Матвеевич, - обратился к Шаповалову тесть. – Ты немца давно знаешь?

- А что такое? – лениво поинтересовался тот, провожая взглядом спину, удалявшегося проветрится Майера.

- Лицо знакомое…

- У них все лица на один манер!

- А где он служил, знаешь?

- После ранения в Сталинграде и лечения в госпитале попал в 28-ю легкопехотную дивизию. – Вспоминал генерал информацию из досье. - Воевал под Ленинградом.

- Я знаю значок этой дивизии - изображение шагающего пехотинца. – Вспомнил Григорий Пантелеевич.

- Семь раз раненный, он был произведён за отличия в лейтенанты. В Курляндии попал в плен. Провёл несколько лет на лесозаготовках.

- Я в своё время тоже…

- Да и я недавно там побывал!

- А где живёт?

- В Дрездене. Я туда недавно в составе делегации ездил, там и познакомились.

Шаповалов с уважением посмотрел на возвращающегося Иоганна.

- Сильный народ немцы. Работают как звери. Точно, аккуратно, со знанием дела, с сознанием долга. Считают плохую работу ниже своего достоинства. Не выносят беспорядка, халтуры.

- Ежели убивавшие друг друга немцы и русские встретились в другом месте, были бы, вероятно, хорошими знакомыми или друзьями.

- Но судьба их бросила в пекло, где человек перестает быть самим собой.

Иван Матвеевич похлопал по скамейке рядом собой, как бы приглашая Иоганна присесть рядом.

- Вот скажи мне дорогой товарищ Майер, - обратился к нему генерал. - За два часа на Курской дуге мы обрушили на вас тысячи снарядов.

- Было такое…

- Неужели у вас не было потерь от нашего огня? - спросил разомлевший от водки и еды Шапошников

- Да, да, - ответил Иоганн и изобразил потрясение, - это было ужасно, головы поднять нельзя!

- В итоге мы всё же научились воевать!

- Наши дивизии теряли шестьдесят процентов своего состава, - уверенно сказал он, статистика твердо ему известна, - но оставшиеся сорок процентов отбивали все русские атаки, обороняясь в разрушенных траншеях и убивая огромное количество наступающих…

- Так и было.

- А что делали ваши в Курляндии? - продолжал он неразрешимый спор. - Однажды массы русских войск пошли в атаку. Но их встретили дружным огнём пулемётов и противотанковых орудий. Оставшиеся в живых стали откатываться назад. Но тут из русских траншей ударили десятки пулемётов. Мы видели, как метались, погибая, на нейтральной полосе толпы ваших обезумевших от ужаса солдат!

- А как иначе образумить трусов? – завёлся генерал и от возбуждения начал шарить по карманам.

- Действия заградотрядов понятны в условиях всеобщего разлада, паники и бегства, как это было, например, под Сталинградом, в начале битвы. – Неожиданно встал на сторону противника Григорий. - Там с помощью жестокости удалось навести порядок. Да и то оправдать эту жестокость трудно.