С того дня и после. Срубленные зимой. 2 повести

Дернулись. Встали. Еще дернулись. И остановились у высоченного забора с воротами.

На воротах висела табличка: "Лысая гора. Вход по пропускам".

4

– Здесь мы с вами попрощаемся‚ – сказал Катамаранов. – Запишите телефончик на всякий случай. Может‚ и правда слепим программку. У вас хорошие звери‚ Пинечке‚ послушные и терпеливые.

И замешкался:

– Вот я бы спросил...

Пинечке ему моргнул.

– Когда засыпаю... Еще не сплю‚ но зависаю на кромке‚ чтобы соскользнуть в блаженство... – И посмотрел испытующе: – Кто-то шепчет на ухо‚ грустно и с осуждением: "Тебе что... Ты‚ Янкелевич‚ истлеешь в свой срок‚ а мне за тебя отдуваться..."

– Кто это – Янкелевич?

– Янкелевич – это я. По папе и по дедушке. Нохемке Янкелевич‚ сын Файвеля и Шейнеле‚ внук почтенного реб Залмана. А кто шепчет, не знаю.

– Что вам посоветовать‚ – ответил Пинечке. – У вас были хорошие родственники‚ Нохемке‚ и в наши времена нашли бы тому объяснение. А как у вас‚ и не знаю. Не забывайте‚ Янкелевич‚ я специалист по прошлому‚ и ваше настоящее не улавливаю.

– Катамаранов‚ – сказал концептуалист‚ которому загородили дорогу. – Не вижу композиции‚ достойной воплощения. Проезжайте‚ Катамаранов‚ или подайте в сторону.

– Я сейчас! Я мигом, – и к Пинечке: – Скажите про ваши времена! Ну‚ пожалуйста.

Вылезли из машины звери. Вылез и Пинечке‚ расправив замявшиеся одежды‚ намотал пейсу на палец‚ посуровел и просветился:

– Что я могу вам сказать? Я – неуч. Я – плакальщик над мертвыми. Я – веселящий на свадьбах: "Гоп‚ гоп‚ выше‚ выше..." Но "Взвешивающий дела" дал память: чтобы удерживать слова мудрецов. "Уделивший от мудрости Своей" подарил язык: чтобы повторять услышанное. Написано было для всех‚ и для вас‚ Нохемке‚ тоже: "Всё зависит от Бога‚ кроме страха перед Богом".

– И что?

– Это в вас страх говорит‚ Янкелевич. К ночи. Перед сном. Ваша душа боится остаться Катамарановым. На веки вечные.

Он и уехал в ворота: глаза в поллица.

– Что вы с ними откровенничаете? – сказал завистливый концептуалист‚ который всё слышал‚ но мало что понял. – Это же стружки жизни и опилки общества. Их дело куплеты сочинять. А высокие материи моя стихия.

– Я вам скажу на это‚ – ответил Пинечке. – Я вам так скажу‚ как учил реб Ицеле: "От зависти гниют кости". Я вам еще бы сказал‚ мне не жалко‚ да велено-заповедано: "В уши глупого не говори".

– Уши глупого‚ – повторил. – В этом что-то есть.

И укатил в ворота‚ вильнув задом машины по липкому асфальту.

Все проехали. Ворота закрыли. Ключом провернули изнутри. Топтался у забора одиночка‚ которого не впустили‚ часто подрагивал телом‚ страдал‚ бурно завидовал:

– Отгородились. Соблазны делят. Телесные услады!

У дьявола свои мученики.

5

Слабенько зазвенел звоночек.

Слабенько-слабенько‚ жалуясь и тоскуя.

Выкатился тонконогий‚ бледнорукий мальчик на велосипеде‚ заблудившийся ребенок на трехколесной машине. Катил в свою сторону‚ звенел в звоночек: спиц на скорости не видно. Прокрутился вокруг‚ словно веревкой обвязал‚ колесом переваливаясь по ногам‚ как по корням деревьев: красные шины по белому гравию – шыр-шыр-шыр...

– Дяденька‚ – сказал мерзким баском‚ – реши задачку. Училка велела к завтрему.

– Смогу ли? – засомневался Пинечке.

– А ты смоги. Злой дух Агримус залез в постель к женщине в облике ее мужа и завел с ней интересные отношения. А к концу отношений обратился в чудище и довершил безобразие. Первый вопрос: что это‚ дяденька‚ прелюбодеяние или скотоложество? Второй вопрос: дети от этого сношения имеют ли право на наследство? Третий вопрос: не желаете ли внутрь? Ослабить порывы плоти? Я проведу.

Кошка зашерстилась на него. Собака заворчала. Петух клюв нацелил.

– А что внутри? – заверещал одиночка‚ которого не впустили.

– Междусобойчик. С уклоном в ведмячество. Тусуемся. Строим козни. Упиваемся до полоумия. А кто старое помянет‚ тому глаз вон.

– Мы уж снаружи‚ – сказал Пинечке. – У каждого свой путь.

– Так-то оно так‚ – подпугнул ребенок‚ – да только годы не упустите. Человек подобен цветку: сегодня благоухает‚ а завтра уже завял.

– Возьмите меня! – закричал одиночка. – За забор! Я так благоухну – спасибо скажете!..

А изо рта пахло смертью.

Мальчик морщился‚ ежился‚ лицо опадало грубыми складками‚ будто из щелей травил воздух: проклюнулся клык‚ загорбился нос‚ заострились уши‚ бельмом затянуло глаз.

– Кирбит Верзавулович‚ – представился бывший мальчик. – Специалист по грехопадению. Управляем движениями души. Вводим в погибель. Творим ложные чудеса и помрачаем умы. Принимаем вид птицы‚ женщины‚ попрошайки‚ а также коллективные заявки на содомский грех и афродитское блудотворение.