С того дня и после. Срубленные зимой. 2 повести

Скоком перемахнул через забор‚ и заахало оттуда‚ заухало и загукало‚ серный пустило запашок из ушей-ноздрей‚ проросло клыками на холеных рожах‚ пробилось когтями через модельную обувь‚ густо обросло поросячьей щетиной – посреди соблазнительных намеков и нечистых помыслов‚ маршей-призывов‚ единогласия-единомыслия‚ похоти и вожделения. "Загнивающие сердцем! – сказал Тот‚ по слову Которого возникло всё. – Прикройте испражнения ваши! Неужто нет безупречного человека в поколении теперешнем?" – "Господи Милосердный! – возопили ангелы‚ суетясь и волнуясь. – Сокрушающий врагов и Смиряющий нечестивых! Прости людям хоть часть их грехов‚ иначе миру не устоять".

Взмыл над забором саблезубый и остроухий‚ ахнул-ухнул‚ проорал в запале:

– Кошмары любви! Проказы плоти! Силуэты безумств!.. – И подсюсюкнул в восторге: – Сей мир – зверь прелестный и соблазняющий...

Тут уж одиночка не выдержал‚ полез через высоченный забор‚ обламывая ногти и носки туфель:

– И я! Я тоже. У меня плоть – вам и не снилось! Вагон плоти, и вся крайняя!!

Сорвался. Упал. Головушкой о камень.

Затих в судорогах.

Станет ли смерть прощением ему? Отвяжутся ли тяготеющие над ним проклятия? И с облегчением сказала его душа‚ торопливо покидая тело‚ как жена уходит от постылого мужа:

– Господи! Неужто всё? Неужто отмучилась‚ Господи?!

Забилась‚ запричитала в голос над поверженным:

– У других тело как тело‚ а этот пьянь‚ обжора‚ безобразник! Срамословие! Бесстыдные песни! Грязь с мутью! Мразь с похотью! Только подумаешь о возвышенном‚ а он за обжимания‚ раздевания‚ кувыркания в нечистых простынях. А скажешь поперек, ногами тебя‚ кулаками‚ прескверными словесами.

И вознеслась без оглядки.

6

Шла мимо коза. Несла медведя на рогах. Говорила с натугой:

– Дорогу. Уступите дорогу.

– Ой‚ – подивились хором. – За что эти тяготы?

Отвечала:

– Я коза рабби Ханины. И этим всё сказано.

– Про рабби Ханину я знаю‚ – порадовался Пинечке. – Рабби Ханина‚ ну как же! Пришли соседи‚ нагородили напраслину: "Твои козы приносят нам вред. Козы твои топчут наши огороды". И тогда рабби решил: "Если это так‚ пусть медведи их растерзают. А если нет, да принесут они по медведю на рогах!"

– Верно. С тех пор и ношу.

– Это несправедливо. Пусть лучше соседи потаскают! Пусть они доказывают.

Закряхтела под непосильной ношей‚ глянула благодарным глазом:

– Я коза. Ко мне нет доверия. Вот и показывай в веках‚ что ты не во вред.

– А ты сбрось его.

Посмотрела на них. Подивилась:

– Я коза рабби Ханины. И я привыкла к разумным речам. Сказано неспроста: "Если вам плохо‚ и ему плохо‚ и всем вокруг плохо‚ повесьте ваши страдания на гвоздик. Повесили? А теперь подойдите и возьмите заново какое кому приглянется".

– И что?

– И то. Каждый подошел и снял с гвоздика прежние свои страдания. Которые привычнее чужих.

Сказала что сказала и дальше потопала. С медведем на рогах. А тот восседал в неудобстве‚ с печалью во взоре и презрением к мирской суете:

– Беда вокруг. Наглая беда. Отошел Дух – отошел разум.

А коза:

– Суть времени – недомыслие‚ и это теперь надолго.

А медведь:

– Сад наш обломан. Яблоки ощипаны. Надежды попраны.

Они удалялись‚ переговариваясь негромко‚ без злобы‚ с великим терпением и симпатией друг к другу:

– Бродим по миру‚ словно кошки по помойке. Неухоженные и неутешенные. Почеши за ухом, и мы твои.

– Не нам‚ дорогой‚ изменять мир. Сиди‚ молчи и терпи. Зато ты медведь рабби Ханины.

– Тебе хорошо. Тебя хоть жалеют.

А она:

– Ехал толстяк на осле. По горной каменистой дороге. Осел кряхтел: "Когда же он слезет‚ наконец‚ с меня?" Толстяк кряхтел: "Когда же я слезу с этого осла?" Слез – и был рад‚ и осел был рад‚ и неизвестно еще‚ чья радость больше. Скажем так: радость осла больше.

А на смену уже подлетал‚ скособочившись‚ Пятикрылый Серафим. Бурчал поверху. Руки заламывал в отчаянии:

– Кем только не был! И где! И когда!.. Девкой-отгадчицей. Стеклогрызом в цирке. Распутницей: год замужем‚ а детей пятеро. По ногтю гадал и на кофейной гуще. От геморроя лечил и запоя‚ от пота ног и по мозолям. Снадобье продавал – "Фиалку горных Альп". Выгребным обозом заведовал. Морил с пользой – мышей‚ клопов‚ тараканов. А я всё тут‚ и грешное бытие со мной!

Плевался в ярости. Брыкался. Щипал сам себя. Бил ладонями по щекам. Боком отлетал за горизонт:

– В подлом состоянии! Враль и совратитель! Хлебца пожевал‚ винца попил‚ девок опробовал – будет. Будет тебе! Решайся скорее‚ дурак!