С того дня и после. Срубленные зимой. 2 повести

Дневные горести. Ночные опасения. Предрассветные зябкости. Когда рабби Элиезер – блаженной памяти – ложился в постель‚ то непременно говорил при этом: "Пусть. Пусть все невзгоды и терзания Израиля перейдут ко мне на ночь‚ чтобы люди спали спокойно". Все невзгоды переходили к нему и все страхи; Израиль проводил ночь в покое и облегчении скорбей‚ а наутро рабби Элиезер отсылал терзания по их адресам. Не стало рабби Элиезера‚ и ночи вновь наполнились терзаниями. "Царь умер – царица зарыдала – ветка сломалась – птица улетела..."

4

Встал редут у дороги. Вал земляной. Пушчонка хоботком книзу. Боеприпасов прорва. Посреди редута стоял Петя Умойся Грязью‚ кавалер-бомбардир‚ фугасы перекидывал через стену.

Перекинет и приосанится. Перекинет и ус подкрутит.

– Петя‚ – сказал ему Пинечке. – Вам Яша Хренов привет передавал. У него порядок на всех фронтах. Труба трубит‚ Яшкеле шагает.

– Яшка‚ – порадовался Петя и фугас перекинул. – Друг золотой!

Фугасы рвались за стеной с оглушительным пуканьем и наносили существенный урон – не разобрать кому. Может‚ для того и стены городят‚ чтобы не углядеть и не обеспокоиться? Но что‚ если откроется неприметная калиточка в стене‚ выйдет оттуда задымленный‚ порохом обожженный страдалец‚ встанет на виду у народов и носом пошмыгает? "За что ж вы меня? Чем нехорош?.." И руки стеснительно провиснут вдоль тела.

– Кого взрываем? – поинтересовался Пинечке.

– Кого надо‚ – ответил Петя. – А кого не надо‚ того не взрываем.

– А не часто ли‚ Петькеле? Не поберечь ли запасы для стоящего дела?

– Не часто. В самый оно раз. У фугаса срок годности кончается. Надо потратить.

Но раскрывались уже потрясенные пространства‚ как отпахивались услужливо двери. Проглядывали необозримые глубины анфиладами великолепных залов‚ и оттуда‚ с отдаления‚ неспешно наплывало Высочество со страданием во взоре‚ всякого благочиния исполнено‚ подошвами не касалось земли. На плече мантия‚ на голове корона‚ в котомке скипетр‚ да летел поверху двуглавый орел‚ крыльями его опахивая‚ выговаривал с укором:

– Порядочные орлы на монетах‚ на гербах‚ на дверцах карет. А мне‚ жертве преданности: летать – крылья трепать?

Знаете ли вы‚ как царь ходит в народ? Берут народ – какой ни есть и сколько ни есть – и гонят его к царю. Страх охватывает каждого и великий трепет‚ все замолкают на подходе‚ а замолкнув‚ падают на лица свои: излить благоговение и признательность. А тут! К ним! Собственной персоной!..

Петя-бомбардир подскочил как уколотый‚ выдохнул в неистовом восторге:

– Ваше безграничное Высочество! Самодержец и громовержец! На посту При фугасе И потому встречи не было!

– Уходим в изгнание‚ – пояснило Высочество. – Мы‚ орел и царское достоинство. Горе познали. Горечь духа. Огорчение с отречением. Ибо безмятежная дремота общества. Есть истинная причина погибели.

Присело на травку‚ котомку развязало‚ стало скипетром орехи щелкать. Каждому чтоб по ядрышку.

– Терпеть‚ – говорило‚ – сил не стало. Народ пошел распойлив и буйлив. За водкой драки‚ будто за хлебом. Рубаху пропивают с плеча‚ сапог с ноги‚ куру в перьях и козла в шкуре. Жен уступают в пользование: за вино и за брагу. Матерей в богадельни сдают‚ чтоб не корили‚ а собак в доме держат. Мор велик‚ житью поруха‚ ворья-попрошаек – не продохнуть: сначала выскулят у тебя‚ а потом вышарят. Ходи и оглядывайся.

– Где праведные люди?! – вопиял орел двумя головами. – Где те‚ что приветы получали с Небес? Знаки Божественного благоволения? Одни кругом обмылки.

И ядрышко сгрыз.

– А эти‚ – добавило Высочество. – Образованные. Хуже нет. Мы им: нормальное состояние шлагбаума – закрытое. Чтобы аварии не сотворить. Они нам: нормальное состояние – открытое. Мы им: отмененное частично отменяется полностью. А они: реформы-реформы! Из большого получают малое‚ из малого не получают ничего. Мы опять: ненависть не добавляйте к ненависти‚ а они утеснения нам чинить‚ нестерпимые укоризны. Сотворили из нас страшилище‚ для детей и скудоумных‚ послушание черни обратили в поругание: подкопы под царя копать‚ бомбами взрывать А бомба – это больно.

И больше ничего не сказало‚ в мантию запахнувшись. А орел заключил не без важности:

– Sapienti sat – мудрому достаточно.

– Ваше Высочество! – вызвался Петя‚ кавалер-бомбардир. – Дозвольте трон отвоевать?

– Мы теперь не Высочество и мы не ваше. Делайте по своему усмотрению. Нужен трон – отвоевывайте. Не нужен – не надо.