С того дня и после. Срубленные зимой. 2 повести

Персона снизошла – удостоила милостивым принятием и прокричала напоследок в лицо реб Ицеле:

– Прилежных – поощрять! Ленивых – принуждать! Нерадивых – драть! Суть три кита! На которых...

И покатила вон из города‚ пыль закрутив на полнеба. А с отдаления донеслось на отскоке‚ колыханием по безлюдной степи:

– На обратном ужо пути. Чрез экзекуцию. Под крепким караулом...

И нет их.

3

На реб Ицеле никто раньше не кричал.

Реб Ицеле не терпел шума и сам говорил мало и негромко‚ чтобы не спугнуть ангела-вещателя‚ который отодвигал для него покровы неизведанного.

И от крика васильковой персоны реб Ицеле зазнобило надолго.

Праведник – нет ему покоя на земле. Праведнику‚ отмаливающему старость свою‚ непременно мешает Сатан – полон злобы. Каким образом? Встает Сатан у подножия Престола‚ взывает с обидой: "Господи! Владыка на Небесах! Поступающий по желанию Своему! Разве недостаточно того‚ что реб Ицеле уготовано блаженство на Небесах? А он просит покоя и на земле".

Реб Ицеле лежал в постели меленький‚ усохший‚ бестелесный‚ ощущая на вкус горечь смерти‚ и принимал приговор с печалью. А ангелы-охранители суматошились под потолком‚ руки заламывали в отчаянии:

– Реб Ицеле не грешник‚ чтобы душу вынимать из тела‚ с трудом и муками‚ как колючку вынимают из шерсти!.. Реб Ицеле заслужил легкую смерть‚ смерть от поцелуя!..

И в слезы:

– Но почему теперь? Отчего не повременить? Кому нужна эта спешка?..

Плач по городу и горестный вопль‚ пост‚ моление‚ тоска и душевное дребезжание. Встанет солнце – встанет ли больной?..

Собрались в синагоге знатоки-всеведы‚ стали примерять к реб Ицеле возможные случаи.

Рабби Аарон Великий сгорел в одночасье от внутреннего Божественного огня. Реб Ливо из Праги‚ насытившийся годами‚ умер от запаха роз‚ ибо смерть не имела к нему иного доступа. Ханох‚ ходивший путями Всевышнего‚ живым взят в райские обители‚ пророк Элиягу на огненной колеснице‚ Батья – фараонова дочь‚ спасительница Моисея: так может‚ и для реб Ицеле заготовлено по заслугам?..

Знатоки спорили в хрипоте и азарте‚ а реб Ицеле исходил пока что на нет‚ тихий и прозрачный.

– Идн‚ – сказал Мотке Шамес. – Самая пора. Собирать дни для ребе.

И побежали по улицам с великим шумом и плачем. И стали собирать по домам‚ кто сколько даст. Хоть час жизни для ребе‚ хоть день: у кого-то убудет на чуточку, у реб Ицеле прибавится.

Дал Липечке – "Опять неудача". Дал Лейбечке – "Хуже не бывает". Дал Лейзерке – "От всякого ему цорес". Не участвуешь в общих бедах – не рассчитывай на общие радости‚ и даже Янкеле Кишкемахер оторвался на мгновение от пищи и подарил ребе восемь минут собственной жизни. За восемь минут – если постараться – можно съесть кугл‚ цимес‚ миску тушеной картошки с черносливом‚ и Янкеле прослезился от невозможного бескорыстия.

Заминка случилась с неопознанным дедом:

– Я не могу дать много. Кто знает‚ когда мне возвращаться? А за неделю я почти ручаюсь.

И набралось достаточно.

– Ребе‚ – сказал Мотке Шамес у постели больного. – Мы собрали для вас два года‚ семь месяцев‚ двенадцать дней и восемь минут. Живите на здоровье‚ ребе: так нам хочется.

Реб Ицеле и слушать не стал.

– Заберите‚ – велел он неслышным голосом. – Раздайте назад. Я не возьму даже восемь секунд‚ и не просите.

Реб Ицеле – "Никому не в тягость".

В будущей жизни реб Ицеле будет сидеть на золотом стуле‚ в Саду Наслаждений‚ в одном ряду с праведниками и лакомиться вкусным Ливьятаном‚ который плавает пока что по морям‚ лакомиться Бегемотом и птицей Зиз‚ смаковать тайны‚ недоступные людям‚ – уже скоро.

И Мотке Шамес снова пошел по домам‚ каждому возвращая подаренное‚ чтобы прожили отпущенное время до крайней своей минуточки.

Но не напрасно сказано: не проклинай день‚ пока не настал вечер. Самаэль – ангел смерти – до того поразился непрактичности реб Ицеле‚ что отступил на шаг и дал пожить еще чуточку. Беспощадный Самаэль с четырнадцатью лицами‚ с бесчисленными глазами по телу‚ с мечом в руке и капелькой желчи на его острие‚ а поди ж ты‚ и этого проняло!

Румянец появился у реб Ицеле на щеках. Глаза засияли. Голос окреп.

Сел реб Ицеле на постели‚ сказал бодро:

– А не поесть ли нам бульончику?

И ангелы закувыркались на радостях под самым потолком:

– Евреи‚ вы слышали? Вы слышали‚ идн? Реб Ицеле попросил бульончику! Скорее! Несите ему! Куриный! С клецками! Да насладится он потомством и долголетием!..