Александр Немировский - Карфаген должен быть разрушен

Андриск вытащил клинок из ножен. Прикоснувшись к стали разгоряченными губами, он почувствовал необыкновенную гордость. Этот меч вручен ему, вчерашнему рабу! «Честь Македонии, это ведь слава победителя народов Александра, сына Филиппа. Это судьба затерянного в горах маленького княжества, которое превращено отцом и сыном в великую державу. И все это вручают мне!»

Лаодика с удивлением и страхом наблюдала за тем, как менялось лицо юноши, как глаза его приобретали блеск стали.

— Клянусь! — воскликнул Андриск, поднимая меч. Да, это был Филипп!

Солнце, поднявшись над холмами, уже успело высушить травы на склонах, но из глубоких оврагов, разрезавших равнину, дымкой расходился утренний туман.

Публий лежал на спине и бездумно следил за полетом ласточек, причудливо кувыркавшихся в небесной синеве. Полибий устроился рядом, прислонившись спиной к искривленному стволу старой акации. Положив на колени церы [85] Церы — складные навощенные деревянные таблички для записей. , он заносил на воск пришедшие в пути мысли.

Снизу, где паслись кони, доносилось сердитое ржание. Кони скакали всю ночь, чтобы поспеть к этим поросшим вязами холмам. Сюда уже несколько дней назад прибыли рабы-загонщики.

Неожиданно послышалось тявканье собак. Публий вскочил. Полибий спрятал церы и стилос во внутренний карман гиматия и потянулся к копью. И вот они уже бегут навстречу усиливающемуся лаю.

Длинношерстные собаки лаконской породы, дрожа от нетерпения, тащили поводырей с такой силой, что те еле за ними поспевали.

— Смотри! — крикнул Полибий, показывая на дерево. — След клыков!

Охотники остановились, дав рабам знак расставлять сети. Зверь где-то рядом. Дальше идти опасно. Полибий выставил вперед копье. Публий вытащил из ножен охотничий кинжал. Поводыри пытались унять собак. Те грызлись, рвались и едва не валили с ног.

Полибий и Публий ждали, затаив дыхание, пока не послышались приглушенные голоса:

— Готово!

Публий махнул рукой:

— Отпускай!

Поводырь отвязал от поводка одну из собак, и она скрылась в зарослях. Через мгновение послышался ее отчаянный лай.

— Рекс! Рекс! Назад! — закричал поводырь.

Взъерошенный пес вылетел из кустов и занял место в своре.

Послышались свист, улюлюканье, хлопанье в ладоши. Блестели глаза, развевались бороды. Спустили собак.

И тотчас же из зарослей слева выскочил кабан. Он хотел уйти в сторону ручья, но там были расставлены сети, которые он сумел разглядеть. Мгновенно зверь повернул в другую сторону, где стояли рабы, вооруженные дротиками и камнями. Свист камней и радостный возглас:

— Попал!

И сразу же:

— Берегись!

Кабан помчался в другом направлении. Собаки — по пятам. Впереди Рекс. Сейчас он схватит добычу. Но кабан с удивительной ловкостью обернулся и поднял собаку на клыки. Рекс упал с распоротым брюхом, забрызгав кровью траву. Зверь кинулся на охотников.

Публий успел отскочить за дерево. Кабан пролетел мимо, но тотчас же оказался рядом с Полибием. Бросать копье уже не было времени, и Полибий, выскочив вперед, вонзил копье в предплечье кабана. Но кабан рвался вперед. Полибий не отпускал копья, и оно уходило все глубже и глубже, пока морда зверя чуть не уткнулась в руки охотника. Внезапно кабан обмяк и упал, сломав копье.

— Ну и силища! — воскликнул Полибий, вытирая пот тыльной стороной ладони.

Публий выбежал из-за дерева.

— Поздравляю! Ты — любимец не только Клио, но и Дианы! Вторая подарила тебе великолепного кабана. А первая? — Он прикоснулся к гиматию учителя. — Надеюсь, ты не остановишься на шестой книге? Об этом я узнаю, когда вернусь.

Полибий удивленно вскинул брови:

— Так вот почему ты так торопился с охотой! Куда же ты едешь?

— В Испанию! На войну. Слишком многие под разными предлогами увиливают от набора в испанские легионы! Война без перерыва, летом и зимой, днем и ночью, не для неженок. И я решил, что мне пора вступать на тропу Сципионов.

Полибий одобрительно кивнул головой:

— Ты прав. Но будь поосторожнее. Ведь у меня нет семьи, и ты…

Публий порывисто схватил руку Полибия и, с чувством сжимая ее, воскликнул:

— Если бы ты знал, как ты мне дорог! Когда я вернусь из Испании, мы больше не будем расставаться. Будем вместе читать, путешествовать, охотиться. А если меня изберут претором или консулом — вместе служить Марсу. Ты будешь жить со мною в претории. Мы будем командовать войском и разделять славу побед.