Виктор Поротников - Гладиатор из будущего. Рим должен быть разрушен!

Галлы усилили натиск и смогли наконец привести в полное расстройство переднюю шеренгу пренестийской когорты.

Индутиомар, находившийся подле меня, метнул свой дротик почти одновременно со мной. Его короткое копье, просвистев в воздухе, угодило между глаз римскому центуриону, пробив ему голову навылет. Индутиомар славился среди воинов Крикса своей меткостью и силой. Пущенный мною дротик вонзился в левое плечо римскому трубачу в тот миг, когда тот собирался подать какой-то сигнал своим изогнутым в дугу медным букцином. Трубач осел на землю в двух шагах от сраженного Индутиомаром центуриона с красным гребнем на шлеме.

Этот устрашающий гул сражения горячил мне кровь и будоражил нервы. Я с поразительной отчетливостью видел перед собой глаза легионеров, блестевшие из-под круглых металлических шлемов, видел их утомленные вспотевшие лица над колеблющейся стеной из прямоугольных щитов. Мой щит то и дело сотрясался от ударов вражеских мечей и копий. Римские легионы – грозная сила! – в этом сражении никак не могли взять верх над полчищами восставших рабов и гладиаторов.

Раздался свисток оптиона: пренестийская когорта стала перестраиваться, сплачивая ряды и уменьшая интервалы между шеренгами.

Я бросился на оптиона, который не растерялся и мастерски отбил мои выпады мечом. Затем оптион с такой силой двинул меня нижним краем своего щита, что я с трудом удержался на ногах. Наседая на меня, оптион наносил быстрые колющие удары мечом сверху вниз, норовя поразить меня в лицо или шею. Это оказался весьма опытный воин! Хотя я уворачивался и закрывался щитом, клинок ловкого оптиона все же рассек мне верхнюю губу и подбородок.

«Ах ты, гребаный капрал! – разозлился я, ощутив во рту солоноватый привкус крови. – Да я сейчас твои кишки на меч намотаю!»

Убитые и раненые так и валились с обеих сторон прямо под ноги сражающимся. Запнувшись за какого-то убитого легионера, я вновь пропустил довольно опасный удар вражеского меча – этот храбрый оптион отлично владел оружием! Удар его меча пришелся прямо в нащечник моего шлема, едва не выбив мне глаз.

Задыхаясь от бешенства, я бил и бил своим щитом в щит оптиона, дабы сбить его наступательный порыв. При этом я делал обманные замахи своим мечом, вынуждая римлянина закрывать голову щитом. При очередном таком замахе я изловчился и вонзил острие меча в бедро оптиону повыше колена. Рана была не опасная, однако оптион невольным движением опустил щит книзу, прикрывая раненую ногу. Я мигом воспользовался этим, резко выбросив вперед свой разящий меч, пропоров римлянину горло под самым подбородком.

«Получай, урод! – с мстительным торжеством возрадовался я. – Думаешь, ты один такой крутой боец! Есть и покруче тебя!»

Хрипя и захлебываясь кровью, оптион пятился от меня, спеша укрыться за спинами легионеров из второй шеренги. Легионеры чуть расступились, выручая своего военачальника. Двое из них заслонили тяжело раненного оптиона своими щитами.

Индутиомар, ни на шаг не отстававший от меня, набросился на одного из этих легионеров, в то время как я сошелся в схватке с другим. Легионер, скрестивший со мной свой меч, был выше меня на целую голову. Этот великан сразу дал почувствовать мне мощь своих ударов клинком и напористых толчков щитом. Пот заливал мне глаза, мешая следить за действиями моего рослого врага. Идти напролом я не решился, поэтому стал ловить могучего римлянина на какой-нибудь его оплошности. Удача улыбнулась мне очень скоро. Индутиомар разрубил шлем легионеру, стоявшему против него. Тот с громким вскриком отшатнулся и стал падать навзничь, как подрубленное деревце, толкнув при этом своего товарища-гиганта, который в этот момент пытался поразить мечом меня. Всего на миг невольно замешкался мой грозный противник, обратив взор на своего смертельно раненного соратника. Мне хватило этого мига, чтобы стремительно сблизиться с римлянином и поразить его мечом в живот под нижний край его кольчуги. Мой враг со стоном упал, и я добил его точным ударом в шею, как меня учили в гладиаторской школе. Струя теплой человеческой крови брызнула мне прямо в лицо, окропив темно-рубиновыми каплями мой кожаный панцирь и овальный щит.