Зиновий Давыдов - Из Гощи гость

— «Cave canem», — прочитал он опять на дощечке, прикрывавшей хитро прилаженный глазок. — «Cave canem». Так, так… — И, надвинув шапку на лоб, зашагал вдоль заборов и плетней.

Гул все еще не умолк над Москвой. Пахло гарью; то там, то здесь стлался над деревьями дым; то в одном месте, то в другом начиналась пальба. «Сказывали, не истинно-де царствовал, вор», — вспомнил князь Иван конюховы слова, кинутые с кровли сегодня по солнечном восходе. Сегодня?.. А кажется, так это было давно…

Князь Иван все шел, не оглядываясь, не останавливаясь и от дум своих не отрываясь. «Шуйские царя Димитрия до смерти убили!» — точило его и гнело. — Шуйские! Так, шубник…» И, мост перейдя, очутился он вскоре на Болвановке, в слободе, называемой «Кузнецы».

Давненько не был здесь князь Иван: почитай что года два. Все собирался к пану Феликсу о Париже с ним посоветоваться, да вот когда и собрался. «Так, Париж, — усмехнулся горько князь Иван. — Генрик король…» И он стал пробираться дальше когда-то столь часто хоженною дорогою, мимо коновязей и кузниц, к пану Феликсу Заблоцкому, своему бывшему наставнику.

Вместо всегдашней канавы пана Феликса двор был уже огорожен плетнем. И «замок» панский, раньше одною желтою глиною мазанный, был теперь выкрашен в синь. Мельче стал бурьянник, но по-прежнему по земле буйно разворачивались лопухи, стоявшие в пурпуровых репейках.

Князь Иван перебрался через плетень и пошел по лопухам, топча их листья, сдирая их цвет.

Дверь у пана Феликса была заперта на висячий замок, а окна забраны в ставеньки, в которых прорезаны были сквозные петушки. Князь Иван постоял, поторкал замок и, облепленный репейками, побрел к избушке, где жила Анница в прежние года.

По курной избушке стлался дым. На земляном полу играл светлоголовый мальчик, разметавший свои игрушки — пушечки и городки. Подле ухватов хлопотала высокая женщина, в которой Анницу не сразу можно было и узнать. Она обернулась к князю Ивану, испитая и зачахшая, ухват бросила, лоб вытерла рукавом.

— По-здорову ли, Анница, живешь? — молвил ей князь Иван, скорее догадавшись только, что это прежняя Анница, невенчанная жена пана Феликса.

— Здравствуй, батюшка Иван Андреевич, князь милостивец, — поклонилась ему Анница низко.

— Где же государь твой Феликс Акентьич? — спросил князь Иван, фыркая и отмахиваясь от дыма.

Анница вскинула на князя Ивана глаза испуганно.

— Нету, нету, — залепетала она, озираясь по сторонам. — Не живет… Не приезжал… Ты по полкам походи, ратных поспроси…

— Как же?.. — удивился князь Иван и присел на стоявший подле обрубок. — А ты что?..

— Да так; — развела руками Анница. — Что будешь делать!..

Князь Иван сидел молча, не зная, как поступить ему дальше. Молча стояла и Анница у печки, молча во все глаза уставился на князя Ивана с пола светлоголовый мальчик.

— Медмедь, — молвил он только, показав князю Ивану деревянного медведку. — Гу-гу-у…

Князь Иван потянулся, взял из рук мальчика игрушку, разглядел ребенка, как две капли воды на пана Феликса похожего… Да это же Василёк!..

— Василёк? — спросил он, оборотившись к Аннице.

— Василёк, — ответила та, расцветши сразу. — Сыночек.

А Василёк уже совал князю Ивану козликов бумажных, мужичков тряпичных, глиняную лошадку, оловянную немку…

— Ты посиди, Иван Андреевич, с Васильком, — кинулась в сени Анница вдруг. — Я тут соседей поспрошу. Да гляди, — кричала она уже со двора, — не расшибся бы ребенок, борони бог!

И князь Иван увидел в раскрытую дверь, как пробежала Анница через двор, завернула за паново крыльцо и пропала в лопухах.

Между тем солнце сникло за кровлю дома пана Фелика, и длиннее стала тень, пробежавшая от «замка» к плетню. Князь Иван вспомнил, что ничего не брал сегодня в рот: как поехал со двора своего натощак, так и до сих пор проходил, не подкрепившись ничем. Не оттого ли в ушах шумит и тошнота подступает к горлу?

«Не оттого», — решил князь Иван и все же подумал, что хорошо бы у Анницы попотчеваться хотя бы коркой хлебной. «Вот придет — спрошу, чего уж…» Стал он ждать, подбрасывая в руке набитый шерстью кожаный мячик.

Анница обернулась скоро; вот бежит она обратно по двору, ткнулась в сени…

— Пойдем, Иван Андреевич, — молвила она запыхавшись. — Василёчек, пойдем!..

Куда же это она зовет их?

Вышел князь Иван на двор, Анница подхватила на руки Василька…

— Согрешила я, Иван Андреевич, — стала она сокрушаться, — солгала тебе. Что будешь делать!.. Как наказано мне было от государя моего Феликса Акентьича, так и сказала… Ан Феликс Акентьич тебя и видеть хочет. Наказ тот, выходит, не про тебя.