Сергей Максимов - Цепь грифона

«Генералы поняли, что во время революции столкнулись прежде всего с международными тайными организациями и партиями. Справедливо рассудили, что над всей этой политической алхимией господствует сговор избранных. Вот и сговорились сами… Собственно говоря, удивляться нечего. Люди, стоящие за сокрытием части золотого запаса, знали, что делают. Они не питали иллюзий в отношении царизма и, как выясняется, не заблуждались по отношению к лидерам белого движения. А Троцкого они изначально рассматривали, как чёртика из колбы, из которого западные алхимики денежными вливаниями сотворили кровожадного джинна русской революции. Если называть вещи своими именами, то теперь ему, Сталину, тоже предложили стать участником сговора. И это золото – гарантия серьёзности намерений. Об открытой передаче его Советской власти не может быть и речи. Не все бывшие царские генералы и далеко не вся белая эмиграция поймёт такой шаг. А ему, со своей стороны, никак нельзя признать, что он принял такой дар от бывших врагов. А есть ещё важнейшая информация о работе над атомной бомбой в Германии и США. И это не фантастика, как можно было предположить на первый взгляд.

Получалось, что его с Русским клубом объединила ненависть к Троцкому. А ещё понимание того, что Гитлер – это троцкист наизнанку. Со своей идеей немецкого национального превосходства. А по сути: что построение немецкого тысячелетнего рейха, что мировая революция – это постоянные войны с соседями в интересах третьих стран. Это постоянные нападения во внешней политике с претензией на переустройство мира. Кто бы дал им его переустраивать по своему разумению…» – сделал вывод глава страны. От чего имена двух его политических врагов оказались в его сознании связанными в один клубок.

«Как русский мужик, задним умом стал силён товарищ Сталин. Обрусел товарищ Сталин», – думал о себе вождь в третьем лице. Мистическое свойство России изменять характер и черты человека другой национальности он, казалось, ощущал через её влияние на свою личность. «Неужели сама территория так действует на человека? И сама эта территория, точно гигантский шар ртути, не держится в одном объёме и вечно стремится собраться, сколько её ни разъединяй. И она не только собирается. Россия своим государственным и имперским притяжением уводит из-под носа западных держав возможные колонии. Агрессивные соседи всегда забывали, что своими действиями только провоцируют имперский рост Русского государства. Потенциальные западные владения сами просили Россию о защите и присоединении. На что с ужасом и ненавистью вот уже несколько веков смотрит англосаксонский мир. Потому и стравить Россию с соседом для буржуев всегда значило только одно – ограничить её в росте. А то, что русские, в отличие от них, не грабили и не грабят, они как-то понимать и принимать не желают».

«Что греха таить! Во время революции и Гражданской войны все думали, что удалось чёрта в свою телегу запрячь. Гитлер и сейчас, кажется, уверен, что он на дьяволе верхом поехал. Всё бы ничего, да как попы говорят, “расплачивается чёрт черепками”. А сам душу берёт. Через одно, другое, третье. И сколько чего ему ни дай – ему душа нужна. Ленин в своё время быстро понял, что конца этому возвращению долгов не будет. А ещё понял, что буржуям не золото нужно. Им всю Россию подавай. Тут с Троцким пути и стали расходиться. Как жизнь показала, он на Западе если и не желанный гость, то человек свой. Тогда как Ильичу и другим рассчитывать там было не на что. Даже голодать и нищенствовать не пришлось бы. Белогвардейцы шага сделать не дали бы. Достали бы всех и посчитались бы за всё».

«Не оправдал мистер Троцкий капиталистического доверия. Вот стали в Гитлера капитал вкладывать. Замена получилась. Для очередного потрясения мира. Ну и брал бы, как все брали. Зачем войной решил рассчитываться? Мог бы и кукиш через океан показать. Думалось, что он, Гитлер, как Сталин. Нет. Он, как Троцкий… Революционером был, революционером и сдохнет», – пророчески делал ещё один вывод Сталин.

Вождь ещё раз перечитал служебную записку генерала. Выхватил взглядом проставленный Суровцевым гриф «Совершенно секретно. Экземпляр один». «Одын! Совсэм одын!» – повторил он одними губами. «Нет. Не один», – сам себя и поправил. Борясь с Троцким, он создал свою элиту. Может, не самую лучшую, но свою. И сейчас в гостиной два представителя этой элиты обсуждают вопросы приёмки золота, которое от имени другой, ещё дореволюционной элиты передаёт советской власти её представитель.