Людмила Салдадзе - Ибн Сина Авиценна

— Тот, кто, как и вы, «изгнание за честь себе считает. Я был низвергнут с вершины жизни. Казался низким взору многих… В мнении людей не только ничтожна личность моя, но потеряли ценность и творения мои».

— Я не знаю нас, — тихо говорит Ибн Сина, сострадая услышанному.

— Я — Данте…

На земле тикая встреча невозможна. Но в сферах Деятельного разума, согласно учению Ибн Сины…

Заимствуюсь вашим светом…

Как наш земной мир — частица Космоса, — отражается в наших душах, так, может, и наши души отражаются в Космосе?..

«Частное запечатлевается в разуме, — пишет Ибн Сина в книге „указания и наставления“, — как сторона общего… У небесных тел имеются души (их творческая Энергия), обладающие частными восприятиями…

Великие Чистые Мыслящие души землян — „дополнительный фактор для небесных тел“, чтобы и их частное мнение вошло в общее мнение Вселенной (в ее общую творческую Энергию).

Когда каждый человек, — а в совокупности каждый народ, до предельного совершенства разовьет свои души, они из материи перейдут в Дух, вся материя Земли, вместе с человечеством, перейдет в Дух, и тогда земное человечество навечно войдет в единую семью Космоса, внесет свою великую Духовную Энергию в единую Энергию Вселенной, которой Она питается, движется и живет.»

Сократ, Платон, Аристотель — квинтэссенция Духа греческого народа. Фараби, Ибн Сина, Беруни, Омар Хайям, Улугбек — квинтэссенция Духа среднеазиатских народов, Данте, Микеланджело, Леонардо да Винчи (Италия), великие ученые Индии и Китая, Сервантес (Испания), Шекспир, Ньютон (Англия), А. Эйнштейн, А. Швейцер, Бах, Бетховен, Моцарт (Германия), Пушкин, Толстой, Достоевский (Россия)…

Через них разные народы Земли отдали уже энергию своего Духа в общую духовную Энергию Земли, какую она, не краснея, может отдать потом, согласно учению Ибн Сины, Вселенной…

Али получил письмо от Бурханиддина-махдума… Вот уж, поистине, подкинь яблоко вверх… Пока оно вернется, столько может всего произойти!

Маленький синий конвертик. Белый лист бумаги. Черные буквы. Строчки ровные, похожие на узор.

Али поднял глаза на посыльного: молодой мулла в чистой белой чалме, с бледным, будто заплаканным лицом печальными умными глазами… взял у Али с чуть приметным поклоном письмо и стал читать:

«Никакого Ибн Сины нет. И не было… Действовало тайное общество исмаилитов, которое все свои труды подписывало одним этим несуществующим именем. Ты скажешь: „А Джузджани?!“ Я тебе отвечу: „Вспомни, как Ибн Сина продиктовал ему рассказ о своей жизни? Как человеку, которому НЕ ДОВЕРЯЕТ, ибо нет в „Жизнеописании“ ни слова о Махмуде. Джузджани, если он и был, это всего лишь служка, бумагу нарезать, под диктовку что-нибудь написать, вещи уложить. Ты гибнешь за несуществующее. Беги, Я сам спрячу тебя. Переправлю вместе с Муса-ходжой в Россию. Власть эмира держится последние дни. Ты молод. У тебя даже не было еще жены.“

Я вижу, ты молчишь, ты ошарашен… Крестьянин есть крестьянин. Ты прав: от вас сок яблоку, от нас — червь. Жизнь каждого из нас — повторение прожитой уже жизни. Человечество — пластинка, которую кто-то от скуки ставит и ставит на граммофон. Все происходит так, как уже происходило, И потому твоя смерть — поверь — ничего не изменит.

Ты думаешь, твои смерть прибавит света человечеству, того света, в который должна перейти вся, материя: природе и человек? Я не верю в это, хотя меня самого пронзила однажды эта мысль, будто все мы в конце концов должны превратиться в Свет, коим и живет, и наслаждается, и самоуправляется Вселенная, И Хусайн об этом писал.

А еще однажды я вдруг понял, что и осенний листопад может сбить с орбиты Землю, как сбивает ход телеги лишний седок. Тогда твоя смерть за Ибн Сину может действительно произвести смещение во Вселенной. Но и это не произойдет, даже если я выйду вместе с тобой умирать за Хусайна. Пластинка крутит старую песню… Был уже Али. Умер за Ибн Сину. Что изменилось?

Завтра другой Бурханиддин будет его судить… Прости, что выливаю на тебя ушат ледяной воды своих мыслей. Я сгораю со стыда за то, что сотворил. Знай: нет в этом мире ни зла, ни добра. И бога нет. Ничего нет. И люди — болезнь Земли, плесень на шарике. Когда-нибудь Земля освободится от нас, скинет с себя и станет чисто, истинно жить. Так что твоя смерть во имя славы или позора Ибн Сины никакого смысла не имеет. Ты сам видишь. Живи и прости меня».