Мирмухсин Мирсаидов - Зодчий

— Истинная правда, — подтвердил Харунбек, — вам действительно было там плохо, да еще доносчики Мухаммада Аргуна, точно водяные змеи, так и норовят влезть в нутро. Скажите мне, устад, вы доверяете всем своим ученикам?

— Да, среди моих учеников нет предателей.

— А мне? Я ведь вам чужой, мне-то вы верите?

— Верю. Вы хороший человек. Честный и справедливый. Это я понял сразу.

— Благодарю вас! У вас чистое сердце, вы истинный зодчий, и вы человек широкого кругозора. А ведь вы могли бы и не поверить мне. Будь я на вашем месте, я бы, кроме жены да дочери, никому не верил. Вас преследуют, вы потеряли доверие двора, мало того — стали для них опасным.

— Откуда вам это известно?

— Слухами земля полнится!

— Удивительное дело! Слухи о горе, постигшем меня, оказывается, дошли и до караван-сараев.

— Вашу боль разделяет добрая половина жителей Хорасана. И те, кто терпит несправедливость царского двора, тоже на вашей стороне. Я сам пострадал от этих тиранов, — как видите, я арбакеш, а мой дед и мой отец были ткачами. Я тоже, как и они, — ткач. Но я читал книги Саида Имадиддина Насими и Мир-Касыма Анвара…

— Вот как! — внимательно поглядел на Харунбека зодчий. — Выходит, нет на свете человека, не изведавшего горя!

Они долго молча смотрели на неоглядное море песков. Зодчий вспоминал Мир-Касыма Анвара и «властелина слова» Лутфи. Эти люди, эти талантливые поэты, были сдержанны, никогда ни на что не жаловались и на вопросы о здоровье неизменно отвечали: «Здоров, благодарю». «Хорошее пожелание — половина богатства», — говорят мудрецы. Так и слова человека о том, что он здоров, сами по себе сулят долгую жизнь. Любой человеческий орган имеет уши и, ежечасно слыша слова о том, что все тело здорово, действительно чувствует себя здоровым. Это великое открытие трех мудрецов дошло и до Шахруха-мирзы, который, прекратив военные походы, утвердился на троне Хорасана. И он тоже постоянно говорит всем, что здоров и бодр. Правда, это своего рода политика. Когда придворные, военачальники и беки слышат от государя; что он здоров, а вовсе не стар и слаб, им и в голову не приходит думать о том, кто сядет на трон после государя и на сторону какого царевича следует им склониться.

— Ну что же, — проговорил Харунбек, — воля аллаха проявляет себя во всем, и в большом и в малом. Наш духовный наставник, высокочтимый Фазлуллах, внушал нам, что слово «ваджх»— «причина или основание»— имеет четырнадцать цифровых выражений, а двадцать восемь букв нашего алфавита — «воплощение и основа всего сущего» [28] Согласно учению хуруфитов, буквы слова «ваджх» имеют числовое значение: вов — 6, Джим — 3, хаввас — 5. .

Зодчий снова внимательно поглядел на Харунбека. Перед его глазами вдруг встал его мальчик, его Низамеддин, а также и Ахмад Лур. «Ну хорошо, допустим, молодые люди увлеклись учением хуруфитов, но вот вы, Харунбек, вы уже не такой молодой, почему же вы разделяете это учение и верите в него? Какой в том смысл?» Зодчий едва не спросил об этом Харунбека, но вдруг вспомнил поэта Мир-Касыма Анвара, изгнанного из Хорасана год назад. Тот тоже верил в учение хуруфитов. А поэт и мыслитель Саид Имадиддин Насими, с которого после жестоких пыток заживо содрали кожу в городе Халебе и затем умертвили?! Насими принадлежал к секте шиитов и точно так же, как Мансур Халадж, уподобил человека богу, то есть вступил на путь богохульства. Именно поэтому были они убиты. Слухи о богохульстве Фазлуллаха распространили люди Мираншаха. Но на самом-то деле этот достойный человек пекся лишь о благе народа и разоблачал все гнусности тирании.

— Надо бы заново перечитать в коране главу «Бакар» и хорошенько вникнуть в ее смысл, — вслух проговорил зодчий. — В ней сказано, что и восток и запад — владения аллаха, и куда бы ни обратили мы взор свой, всюду мы видим воплощение облика всевышнего. Воистину беспределен его мир, он все видит, ибо владеет всем, проникает во все. По-моему, следует именно так понимать эту главу корана.

— Вы правы, — подтвердил Харунбек. — Говорят, что поэт Насими был человеком редкостно отважным и смелым. Рассказывают, что палач, пытавший поэта, спросил у него: «Если ты и есть оплот истины и олицетворение всевышнего, почему же ты желтеешь от пыток?» И обессиленный и обескровленный поэт ответил: «Я есмь солнце и вечно буду сверкать. Но и солнце перед заходом желтеет». Так ответить перед кончиной мог только умный, достойный и смелый человек. Даже царевичей охватил ужас. Да, и Мир-Касым Анвар, и мавляна Ашраф Марагави, и Саид Имадиддин Насими — великие поэты и великие люди. Я очень благодарен вам за ваши слова. Вы благородный человек.