Мирмухсин Мирсаидов - Зодчий

— Говорить такое можем лишь мы, ибо в нашей семье был сторонник хуруфитов. А вы, господин Зульфикар Шаши, будьте осторожны, не следует произносить этих слов. Такие речи вели в свое время сарбадары.

— Ну вот, начали со змей и чертей, а кончили владыками, — усмехнулся Заврак. — Давайте уж о чем-нибудь другом. Завидую я этой свинье Гаввасу, храпит себе на всю степь. Вы тут обменивайтесь друг с другом бейтами, а я сосну малость.

— Нет уж, не выйдет! — Бадия схватила Заврака за полу чекменя. — Мы все в одной лодке, и у нас одна жизнь.

— Я всегда говорил, что вы тиран почище Кебак-хана! — недовольно протянул Заврак. — Я ведь чего хотел? Чтобы вы поговорили свободно, хотел, как говорится, проявить свое великодушие. А вы не оценили моего благородного порыва. Ведь кроме джиннов и дивов, царей и змей в мире существует еще и… любовь.

— Господин Нишапури, советую сначала думать, а уж потом говорить, — оборвала его Бадия. Она любила шутки, но не желала переходить границы дозволенного. — Язык мой…

— … враг мой, — подхватил Заврак.

На рассвете отдохнувший арбакеш напоил лошадей, запряг их, и путешественники, наскоро умывшись и перекусив, тронулись в путь.

И снова пески, а дальше за ними настоящие барханы. Чуть остывшие за ночь пески с первыми лучами солнца накалились. Зодчий разбудил дремавшую рядом с ним Бадию и показал ей огромную полосатую змею, свернувшуюся клубком под солнцем. Открыв глаза, Бадия уставилась на змею, и сон ее мигом улетучился.

И снова пески, пески, пески… И на следующий день то же самое. Казалось, не будет конца этим пескам и этому пути. Путники изнемогали от усталости.

Ехавший на второй арбе Гаввас Мухаммад уже давно ворчал, а теперь разлегся и начал стонать. Балованный сын довольно состоятельных родителей, он каялся теперь, что покинул родной дом и пустился в дальний путь. Он стонал, охал, проклинал судьбу, но Заврак с Зульфикаром скрывали это от зодчего, да и от Бадии, ехавших на передней арбе. Однако Бадия почуяла неладное и спросила Зульфикара, что стряслось. Зульфикар ответил, что ничего особенного, просто Гаввас совсем загрустил и проклинает своих спутников.

— Как тебе не стыдно вести себя так? — не выдержал наконец Заврак.

— Это ты, проклятый, сбил меня с толку, — вопил Гаввас, — ни за что я не выехал бы из Герата! Зачем я только поехал с вами! К чему мне эти муки! Это ты меня с толку сбил!

— А по-моему, вы поехали по собственному желанию. И Заврак тут ни при чем, — вмешался Зульфикар. — Мы и не думали брать вас с собой.

— А вы не встревайте в наш разговор, вам хорошо, вы из Бухары, вы вообще едете к себе домой.

— Я вовсе не хотел вас обидеть. Возьмите себя в руки, будьте же наконец мужчиной! Как не стыдно? Если зодчий услышит, то огорчится.

— Не нуждаюсь я в ваших советах! И не желаю даже смотреть на эти пески! Из-за ваших любовных шашней я вынужден страдать и мытарствовать и в конце концов подохнуть среди барханов. А у меня семья, дети!

— Да вы, оказывается, просто глупы, — спокойно сказал Зульфикар, высвобождая свою ногу из-под Гавваса, распластавшегося на арбе. Зульфикара так и подмывало отвесить Гаввасу увесистую пощёчину, но он сдержался.

— Зря стараешься! — сокрушенно покачал головой Заврак, взглянув на Зульфикара. — Я давно знал, что он просто свинья! Это не впервой. Недаром же он купеческий сынок.

— Сам ты свинья! — заорал Гаввас.

— Да что с ним говорить! Ему даже экзамена не устраивали, и в подземелье он, как ты, не был. Устад Кавам пристроил его к нашему зодчему. Глядя на его художества, змеи и те сбрасывают кожу.

Гаввас отвернулся от своих спутников и снова громко застонал.

— Ой-ой-ой! — охал он. — Умираю! Будь прокляты эти пески, будь прокляты те, кто подбил меня на эту чертову поездку. Остановите лошадей! Остановите! Я вернусь назад!

Бадия спрыгнула со своей арбы и подошла к ним.

— Что тут происходит? — спросила она.

Зульфикар молча пожал плечами.

— Скажите арбакешу, — кричал Гаввас, — пусть поворачивает назад. Ой-ой-ой! Умираю!

Ничего не говоря родителям, Бадия перешла на вторую арбу. Они снова продолжали путь. Усевшись против Зульфикара, она обратилась к Завраку, сидевшему верхом на лошади:

— В чем дело?

— С самого утра блажит, госпожа, — объяснил Заврак, — вернуться, видите ли, желает.

— Ой, умираю! Будь прокляты эти пески, умираю! Поверните арбы! Вернемся в Герат! Ой…

— Господин Гаввас, что это еще за новости? — спросила Бадия, гневно глядя на Гавваса.