Мирмухсин Мирсаидов - Зодчий

— Да будет долгой и благополучной жизнь устада Наджмеддина, щедрого, благожелательного человека, да будет мир и благоденствие в доме его.

Не сразу услышал Али-мешкобчи страшную весть о том, что сына зодчего, Низамеддина, бросили в крепость Ихтиёриддин, а услышав, сразу же бросился выразить отцу его свое сочувствие. Через несколько месяцев до него дошла весть о казни Низамеддина. Безутешный, ходил он по улицам, рыдал в голос, посыпал голову пеплом. Не раз, бывало, подойдет он к стенам крепости Ихтиёриддин и обратит к аллаху горячие мольбы, а то затешется в толпу рабочих, строивших медресе Мирзо, начнет плакать и твердить, что Низамеддин и погибшие с ним юноши были ни в чем не повинны. Но стенания его и муки не трогали никого, кроме семьи зодчего. Проведал о его поступках один из царских есаулов и как-то, встретив его на базаре, грозно закричал: потребные слова, я живо тебя усмирю, как хвачу плеткой по роже, все тридцать два зуба твои прочь.

Али-мешкобчи удалился, бормоча про себя:

— Только на это и способен ты, вшивый пес.

А еще через некоторое время дошел до него слух, что зодчий продал свой дом и покинул Герат. Рано поутру пошел он, как обычно, к Чашмаи Хизр, еле сдерживая слезы при мысли, что ему не удалось проститься с зодчим, и, набрав бурдюк кристально чистой воды, направился к дому Наджмеддина Бухари, постучался в калитку, уже успевшую стать ему дорогой по воспоминаниям. И думалось Али: вот сейчас выйдет кто-нибудь из учеников устада, а может, выглянет на стук и сама Бадия и, приветливо улыбаясь, со словами сердечной благодарности велит ему вылить воду в огромный кувшин, стоящий в углу кухни. Но вдруг его осенило: ведь раньше-то, когда здесь жил зодчий с семьей, калитка вечно была не на запоре, а теперь калитка оказалась подперта с той стороны тяжелым колом. Но вот загрохотала цепь, стукнула щеколда, и в полуоткрывшемся проеме калитки показалось чье-то лицо — угрюмое, злое.

— Тут прежде жил господин зодчий. Теперь вы сюда переехали?

— Я купил этот дом.

— Я Али-мешкобчи. Я жил вон там, в каморке вс внешнем дворе. Скучно мне стало, тоскливо, вот я и пришел. Без дела пришел, сами ноги меня сюда привели. Что за славный человек зодчий! Таких теперь не найти. Щедрый, всегда готов приютить бездомного странника.

— Если побежишь за ним, догонишь. Этот твой добряк не добрался еще до Бухары, — сказал хозяин, окинув пренебрежительным взглядом невзрачную фигуру Али. — Может, та каморка твоя?

— Упаси аллах, господин! Я человек бедный, ничего у меня нет. Тоска меня сюда пригнала.

— А еще что скажешь?

— Ничего.

Хозяин со стуком захлопнул калитку и ушел в дом.

— Ах, в какие жестокие времена живем мы, — вздохнул Али. — Неужто человек так может относиться к человеку? Дав напиться из своего бурдюка попавшимся навстречу мальчикам, он зашагал дальше. Пройдя Пули Малан, он уже приблизился к минаретам, но тут, еще издали заметив его, путь ему преградил юродивый Меджнун, — видно, его тоже мучила жажда.

— Дай воды, — потребовал он.

— На, пей! — Али наполнил деревянную чашку водой и протянул юродивому. — Пей, родной. Видно, я впрямь нет у меня в городе иного друга, кроме тебя.

— Дай еще, — сказал юродивый, жадно выпив всю воду до последней капли.

Али снова наполнил чашку. И эту чашку юродивый осушил одним духом.

— Налить еще?

— Хватит, — отрезал юродивый, распустив губы в блаженной улыбке. А затем, раскрыв ладони, он стал читать благодарственную молитву.

— Молись, молись, — сказал Али, — ты человек бедный, твоя молитва быстро дойдет до бога, пусть всевышний облегчит страдания зодчего — ведь он сейчас бредет по пустыне, и сердце его полно горечи, пусть примет аллах душу безвинно загубленного его сына Низамеддина.

И оба, закончив молитву, одновременно провели ладонями по лицу.

— Господин зодчий уехал, я сунулся было в дом его, но меня на порог не пустили, — объяснил Али юродивому, по-прежнему блаженно улыбающемуся.

— Ночью явился со своим войском Афрасиаб [38] Афрасиаб — легендарный герой. Его именем названо го- ,—затянул нараспев юродивый, — я схватил свой священный меч Зульфикар, и началось великое побоище, ни один из огнепоклонников не уцелел. Нынче ночью Афрасиаб явится снова, и хочу дать вам добрый совет — будьте и вы тоже начеку! Ведь он, Афрасиаб, снес голову своему зятю. Явится он с бесчисленным воинством, но я их всех изничтожу.

Али-мешкобчи взглянул на юродивого и понял, что на того снова накатило. Распростившись со своим странным собеседником, Али направился в сторону Кандахарского базара. Его путь лежал опять через махаллю Дарул Хуфо, но она была уже не та, что прежде, когда тут жил зодчий, ничто в ней не привлекало взора. Зачем он снова явился сюда, зачем? Но, видно, влечет человека туда, где отдыхал он душой и сердцем, где его радушно привечали. Новый хозяин дома своим холодным тоном, пренебрежительным взглядом точно огрел его дубиной по голове, и он тогда ушел.