Владимир Малик - Князь Кий

— Может, и так… Делай как знаешь. Кий облегченно вздохнул:

— Спасибо, князь, что понял меня. Ибо трудно мне поднимать меч на родовичей. Вот если потом кто-то встретится в бою, тогда руки не удерживай! А сейчас — попробуем договориться по-хорошему! Пойдем! Пусть Черный Вепрь с гуннами увидит нашу силу! — И подал клич: — Пугу! Пугу!

С этими словами он раздвинул кусты и вышел из леса. За ним начали выходить с луками наготове ратники — полянские и северянские. За минуту с трех сторон Холодная долина была окружена плотной стеной славянских воинов.

Для Черного Вепря и для гуннов их появление показалось громом среди ясного неба. Сначала над долиной повисла немая тишина, словно ужас сковал ошарашенным кочевникам и их подневольным союзникам уста. Затем вражеский стан вдруг зашевелился. Гунны устремились к лошадям. Дружинники Черного Вепря схватились за оружие. Но ни выстроиться в боевые порядки, ни навести кое-какой порядок они не успели. С холма раздался громкий голос Кия:

— Слушайте все, кто пришел сюда с Черным Вепрем! С вами говорю я, Кий, князь полянский… Вы окружены со всех сторон, и выхода из долины вам нет! Кто хочет жить — сдавайтесь! Особенно настойчиво обращаюсь я с этой просьбой к вам, полянские родовичи, обманутые Черным Вепрем, — переходите на нашу сторону с оружием! Становитесь в наши ряды! Не поднимайте меч против братьев ваших! Иначе пощады вам не будет!

— Не слушайте его! — закричал в ответ Черный Вепрь и потряс над головой копьем. — Я ваш князь, поляне! Потомственный князь! Ко мне переходите все! А этого самозванца — на кол!

— Черный Вепрь, если ты князь полянский, то почему с тобой здесь гунны? — загремел снова голос Кия. — Кто ведет их ныне на нашу землю? Ты! Итак, ты предатель, а не князь! Ты — братоубийца! Тебе заготовлен осиновый кол, который мы и вобьем в твою могилу!

Среди воинов Черного Вепря поднялся шум. Одни возмущенно зашумели, другие подались на гору — с явным намерением перейти на сторону своих соплеменников. Чтобы прекратить это замешательство, Черный Вепрь опять закричал:

— Не верьте этому самозванцу! Не верьте этому трусу! Видите, он не осмеливается ни на один шаг отойти от своих воинов, а я готов встать с ним на поединок и верю, что выиграю его, повергну себе под ноги, как татя! — и повернулся лицом к Кию: — Ну, чего молчишь? Обманом и воровством захватил власть над полянами и думаешь, что ты князь? Нет, мерзкий, моя рука копьем пришьет тебя к земле, мечом раскроит твою рыжую голову и навечно утвердит меня князем над полянами! Ну, выходи же! Померяйся со мной силой и ловкостью!

Услышав такие слова, воины Черного Вепря заколебались. Даже те, которые уже были готовы присоединиться к войску Кия, повернули назад и начали выжидать — что же ответит на этот новый полянский князь?

Кий поднял копье.

— Я согласен, Черный Вепрь, помериться с тобой силой! Выходи вперед! Я отомщу тебе за свою жену Цветанку!

— Кий, ты что? Опомнись! — закричали сзади князь Гордомысл и Щек. — Мы победим врага, а Черный Вепрь и так окажется в твоих руках! Зачем зря рисковать?

— Нет, друзья, с Черным Вепрем у нас зашел спор так далеко, что разрешить его можно действительно только поединком! Поэтому не мешайте мне! Я встану с ним на поединок — что бы там не было! Хотя бы против меня выступили все силы — земные и небесные! — и крикнул Черному Вепрю: — Выходи! Хочу встретиться с тобой! Бьемся на копьях! А у кого копье поломается, можно воспользоваться мечом.

— Хорошо, — ответил Черный Вепрь и, взяв в руки щит, грозно потряс копьем.

То же самое сделал и Кий.

Над Холодной долиной наступила тишина. Поляне еще ближе подступили над горой, а гунны и дружина Черного Вепря собрались на зеленой лужайке. Победа или смерть предводителя значила для обеих сторон очень много!

Противники двинулись навстречу друг другу.

Но в этот момент из чащи леса выбежали два запыхавшихся, вспотевших отрока, растолкали воинов, которые в три или четыре ряда окружили всю долину, и, остановившись у самого склона, вовсю закричали:

— Кий! Кий! Это мы — Хорев и Боривой! Слава богам, прибыли вовремя!

Кий замешкался — остановился. В глазах его — напряжение и боль. Лицо побелело.

— Братцы, ну, что там?

— Жива Цветанка! Жива княгиня наша!

— Где же она?

— Дома! Не волнуйся — мы доставили ее к самой твоей хижине! С ней и Лыбедь, и Рожана, и Малушка! — звенели радостью юношеские голоса.

Кий облегченно вздохнул. С его сердца вдруг скатился тяжелый груз, который угнетал его с памятной для него купальской ночи. Исчезли неуверенность, неизвестность — и в груди забурлило счастье.