Людо Зубек - Доктор Есениус

Если император и намеревался дать возможность раввину откупиться подарком или какими-нибудь новыми демонстрациями его искусства, то после известия о замужестве Мириам благосклонность его сменилась трудно скрываемым гневом. Раввин был рад, что отделался кошельком с талерами.

А Есениус напряженно ждал, когда же на его голову обрушится императорский гнев.

Но другие, более значительные события отвлекли внимание императора от раввина и его семьи.

Летом 1606 года Прагу посетила страшная гостья — чума. Черная смерть незаметно появилась в стенах города. Неизвестный человек шел по улице и вдруг зашатался. Прохожие решили, что он выпил больше чем следует, и не обратили на него внимания.

Но человек этот вовсе не был пьяным. Утром он вышел из дому совершенно здоровый, и вдруг ни с того ни с сего у него закружилась голова и сжалось сердце. Он еле добрался домой. Там прилег и больше не встал.

Вскоре на пражских улицах стали появляться такие же пошатывающиеся люди. Прохожие торопливо их обходили. Уже было известно, что они заражены чумой.

Страх охватил жителей Праги. Черная смерть уносила все новые и новые жертвы. Те, у кого были родные или знакомые в деревне, бежали туда из чумного города. Бежали и богатые горожане, имевшие возможность оплатить свое пребывание в еще не зараженных местах.

Но большинство жителей Праги было вынуждено остаться в городе.

Они пытались преградить путь болезни, заколачивая окна и двери жилищ, старались не выходить на улицу, ибо воздух был заражен чумой. Но никакие самые крепкие ставни не могли оградить дома от страшной заразы. И смерть с неутомимой настойчивостью уносила десятки жертв.

Чешская канцелярия именем императора издала указ, в котором говорилось о божьей воле, о гневе его и милости, о грехах человеческих и наказании за них… Потом последовало несколько медицинских мер, с помощью которых пытались предотвратить заразу. Главными из них была частая стирка белья и одежды, мытье жилищ и протирание тела уксусом. Вместе с тем пражанам повелевалось как можно чаще раскладывать большие костры на улицах, рынках, площадях и пустырях, ибо сухой воздух и дым являются самыми сильными врагами чумы.

И вот по всему городу запахло уксусом, пополз едкий запах дыма.

Больше всего доставалось врачам и цирюльникам. В другое время они оспаривали друг у друга больных, теперь же у всех появилось столько работы, что, будь их втрое больше, они все равно не успели бы с ней справиться.

Даже доктор Есениус вытащил из тяжелого дубового сундука, стоявшего на чердаке, свое противочумное одеяние. Он обулся в сапоги с высокими голенищами, надел кожаную рясу, закрывавшую тело от шеи до пят, на голову натянул кожаный капюшон с отверстиями для глаз и рта. Сверху капюшона он нахлобучил шляпу с широкими полями, прикрыл рот губкой, смоченной в уксусе, и наконец натянул кожаные перчатки, перевязав их у локтей ремешками. В таком одеянии он ходил по улицам, не боясь, что зараженный чумой воздух проникнет в его организм.

Лечил он только аристократов. Плата врачам за лечение была такой высокой, что простые горожане охотнее звали цирюльников. А бедняки обходились и вовсе без всякой помощи.

Среди пражских врачей Есениус был наиболее известен. И пражская знать наперебой приглашала личного врача императора.

В это время Есениус почти не видел жены, боясь ее заразить. Она жила в соседней комнате, и они переговаривались через закрытую дверь.

— Мария, — обратился он к ней как-то вечером, вернувшись из дома вице-канцлера Богуслава из Михаловиц, — поехала бы ты в деревню. Даже вице-канцлер собирается отправить туда свою семью.

Весь императорский двор уже перебрался в Брандыс. Император, как ни запирался, как ни скрывался от людей, все же не был уверен, что ему удастся избежать чумы. Опасаясь за свою жизнь, он послушался совета врачей и вместе с Катариной Страдовой, ее детьми, челядью и высшими имперскими сановниками отбыл в Брандыс. По повелению императора туда же отправилось семейство Кеплеров. Есениусу предложили выбор: ехать со всем двором или оставаться здесь.

Он решил остаться.

Но страх за Марию не давал ему покоя.

— Нет, нет. Иоганн, — с живостью ответила она из-за двери, — я не хочу даже думать об этом! Если я не останусь поблизости от тебя, я буду бояться, не заболел ли ты, не умер ли.

Есениус обрадовался ответу жены и еще больше укрепился в своем решении уговорить ее покинуть Прагу.