Олег Коршунов - Коловорот

Коловрат приказал всем пешим ратникам идти лесами на север наперерез, выходить к реке Клязьме, а сам с тремя сотнями всадников помчался вдогон монгольскому войску, — своими глазами посмотреть, своими руками пощупать.

Монголы осадили Москву, и в разные стороны от монголь-ского войска, словно щупальца, потянулись конные сотни — зорить землю, грабить села, добывать припасы для войска, ловить скот и разбежавшихся по лесам людей. Одна такая сотня, отяжеленная добычей от удачного набега, возвращалась к войску, гоня несколько десятков полонянников. Никто не ждал опасности, вдруг из-за леса наперерез высыпало несколько сотен конных воинов в кольчугах, остроконечных шлемах, — это были русские. Конная лава развернулась, обтекая обоз, оторопевшие монголы в считанные мгновения были смяты и порублены, пленных не брали.

Освобожденные полонянники вновь завладели своим добром, мужчины, взяв монгольское оружие и сев на монгольских коней, присоединились к дружине Коловрата, у женщин же своя нелегкая доля в лихолетье, — сохранить детей, да тепло домашнего очага в своем сердце, — свой подвиг, не ратный, но подвиг терпения и ожидания, — ждать через все горести и напасти своих ненаглядных, потому и ненаглядных, что не наглядеться потом выплаканными очами на милого своего, когда вернется он, и радуясь, и не веря еще, что жив и уцелел в этой бешеной круговерти лихолетья. Оставаясь, женщины принимали на свои плечи и все тяготы мужского труда, и подвиг их незаметен в тени ратных дел, но не менее значим, и не будь его, не было бы и ратных побед, не будь его, и ратные победы ни к чему. Так поклонимся же женщине, сохранившей детей в суровую годину, а значит, сохранившей и землю нашу, на своем месте верша подвиг свой. Пока нас ждут, нам есть куда вернуться, нам есть что защищать, нам есть за что сложить голову, пока нас ждут. А многие ли дождались? И сколько еще не дождутся?

После ожесточенного сопротивления монголы взяли небольшой город Москву, истребили москвичей и, развернувшись широким крылом, облавой пошли к Владимиру, сея смерть и разорение.

Коловрат лесными тропами со своей конной дружиной, увеличившейся в числе, вышел к условленному месту встречи, где и соединились вновь пешая и конная часть его воинства. Они вышли к Клязьме наперерез движению степного войска.

Коловрат своими глазами видел необъятное монгольское войско с лесной опушки. Оно поразило его своими размерами, но отступать он не собирался. Как быть? Вывести ратников в поле и положить всех до единого? Много ли в этом проку? Коловрат решил действовать наверняка. Он разослал дозоры в разные стороны, наблюдать за движением степняков. Главное — ударить в нужном месте в нужное время.

Большая лесная поляна в нескольких верстах от Клязьмы. Коловрат ждет вестей от своих дозоров. Ратники не теряли времени даром, — учились держать строй, совершенствовали свое владение оружием, делились друг с другом хитрыми приемами и движениями, боролись, бились на кулачках, стенка на стенку сошлись в потешном бою.

Боярин Коловрат в три года был посажен на коня и отдан на воспитание своему пестуну-наставнику, состарившемуся на воинской службе. Так было принято в боярских и княжеских семьях, ибо ремесло боярина — бой. Боярин — ярый воин. Много труда нужно, чтобы сын вырос настоящим воином, поэтому с трех — пяти лет при нем неотлучно находился его наставник. С этих лет маленький Евпатий учился держаться в седле, играл с оружием, подражая взрослым воинам. Целыми днями он пропадал на улице — либо со своим пестуном, либо играл с ребятишками. Весь день он проводил в движении на свежем воздухе, не зная устали. Чем взрослее становился Евпатий, тем больше времени уделял наставник его обучению во владении оружием. К пятнадцати годам, когда Евпатий начал службу в княжеской дружине, он довольно неплохо владел оружием и крепко держался в седле, — он уже готов был идти в бой. В дружине он постоянно совершенствовал свое боевое умение, учился у старших дружинников. От одного старика он узнал, что раньше на Руси были воины, владевшие любым оружием одинаково левой и правой рукой, их называли обоерукими. С тех пор ему не давала покоя мысль — научиться владеть оружием, как древние витязи. Свои воинские упражнения он начинал теперь, взяв оружие в левую руку, пока не добился одинакового владения и левой, и правой. И всю жизнь он совершенствовал это свое умение, дававшее неоспоримое преимущество в бою.